— Лысая гора тут не рядом? — гневно спросил я Кошкина.
— Лысая гора? А зачем тебе? — ответил он со смехом.
— Хочу насрать на её вершину.
Мы расселись на лавочке на улице, и для пущей конспирации стали есть жаренные семена подсолнечника.
— Мне кажется мы теряем время. — сказал я и собрал очистки от семян с юбки.
— Что ты имеешь ввиду?
— Если у них действительно есть "магические" технологии, то Вишневский совершенно спокойно мог бы сделать из этих наивных крестьян своих агентов. Мы с ним такое уже проворачивали.
— А что за "магические" технологии? — слегка погодя спросил Кошкин.
— А вот это я у тебя хотел спросить.
— Ну спрашивай.
— Ты что нибудь знаешь про пульсар GS-42-233?
— Пульсар, пульсар, пульсар… Звезда что-ли?
— Понятно. Ничего значит.
— Думаешь Вишневский мог бы управлять своими сектантами по радио?
— Мог бы. Вопрос в том, делает ли он это?
Кошкин ещё немного задумался. Он несколько раз закрывал глаза, явно работая со своим глазным имплантом. Несмотря на то что внешне он был спокоен, и даже продолжал лузгать семена, его глаза торопливо двигались под веками и замирали, как будто он читает длинные тексты или рассматривает сложные картинки. Наконец он протёр глаза руками, несколько раз устало проморгался и сказал:
— Придётся. Тут вопрос даже не в том, управляет ли ими Вишневский, а и в том — он ли один? Я поеду выйти на связь, не сбежишь?
— Не сбегу. — сказал я и грустно посмотрел на избу повитухи.
Кошкин понёсся узнавать про пульсар, а я остался втереться в доверие к общине.
Мои попытки унюхать биотронику раз за разом проваливались. Ни один из горожан не пах ничем подозрительным. Но многие следы биотропного вмешательства могли быть настолько незаметными, что пришлось бы буквально секвенировать ДНК каждого, на предмет вмешательства в нервную систему. Я ненадолго залип на желтый цветок одуванчика, и пока я силе сгорбившись, до меня донёсся запах болезней из избы. Мне в голову пришла идея.
— Здравствуй девочка, а как тебя зовут? — обратился я к тяжело больной девочке.
— Велеслава. — прошептала она.
Я попросил девочку ощупать её пульс, и ужаснулся в каком состоянии она была. Шелушащаяся кожа пестрела всеми видами инфекций, мелкие язвы выступали на всех частях тела, а местные самодельные травяные мази из подорожника не только не справлялись с дезинфекцией, но только раздражали кожу. Я сковырнул одну язвочку, чтобы взять немного крови на генетический анализ, и молча вышел на улицу, обдумать как спасти её от смерти.
Анализ показал что девочка в целом не расположена к диабету в её крови было много антител, указывающих на то, что она тяжело переболела паротитом, что вероятно разрушило её поджелудочную и уложило одинадцатилетнего ребёнка буквально на смертном одре.
Пока остатки моей биодеки выжимали последние инфоциты из инфосом, чтобы спроектировать лекарство для Влеславы, я смотрел на этих сектантов совсем иначе. Они не просто неудачники, которые не тянут нагрузки городской жизни, они ещё и самодовольные заносчивые гордецы, которые пренебрегают протянутыми от госужарства руками медицинской помощи. Их слепое поклонение новодельным божествам показалось мне страшнее наркомании: Обычные наркоманы убивают свои тела, а эти любители религиозного опиума не только гробят ни в чём неповинных детей, но и делают нечто куда более страшное. Они травят душу своего народа, сеят рознь и недоверие. Они всё таки зло.
Когда моя биотоника выдала рецепт лекарственного коктейля для Велеславы, я сделал массаж груди, чтобы синтезировать нужные вещества в нужном количестве. Потом вручную проверил рецепт, подкорректировал, и стал творить биоинженерное чудо, наполняя чашку от чая лекарствами из моей походной биотронной двойной "аптечки".
— Выпей это, Велеслава, — сказал я и и когда она протянула руки к чашке я оттянул чашку к себе и пдозрительно прищурившись спросил — А разве родители не учили тебя не брать сладости у незнакомцев?
— Папа учил, но он неверующий.
Я сам попробовал лекарство, заодно проверив его качество.
— Твой папа прав. Но здесь другой случай, видишь это не яд! — сказал я и осторожно протянул чашку девочке.
— Вкусно, а кто ты? Ты ведь тот проклятый дядя?
— Пей потихоньку, а я расскажу тебе сказку, если будешь внимательно слушать, через пару дней тебе станет лучше.
Девочка поставила чашку рядом, и улеглась слушать. Остальные дети тоже собрались вокруг меня, не знаю что меня обрадовало больше, возможность разузнать у детей подноготную секты, или просто чистые и счастливые детские глаза. В любом случае я стал сочинять на ходу: