Эти сектанты не случайно забрались в относительную глушь. Здесь секта прячет заложников — детей влиятельных ученых. Они пользуются бракоразводными законами для удержания детей не силой а обманом. Несчастная Велеслава не только умирала от пустяковых болезней, но ещё и была лишена отцовской любви. Она была наполнена ненавистью, невежеством, а если бы выжила, то заполняла бы пустоту в душе саморазрушительным религиозным фанатизмом.
Пока я сидел на лавочке и думал, до меня донёсся стук, крики и восклицание местной знахарши.
— Кто разрешил тебе вставать? Да как ты посмела ослушаться меня?
— Но матушка, я же, мне же…
— Не смей пить эту дрянь! Кто тебе это дал?
— И-и-и! Это же страшный грех! Срочно покайся перед богами!
— Простите меня матушка, простите меня Перун Мара и Велес, простите меня грешную… — испуганно залепетала девочка.
— Ты! — выскочила ко мне знахарка — Уходи от сюда безбожник! Никто твоё проклятье не снимет! Ты его заслужил, уходи от сюда.
— Да кишка тонка у вас что-то снять. — усмехнулся ей я.
— Не дерзи мне, я жрица Мары!
— А Мара об этом знает? — рассмеялся я — Судя по запахам смерти из твоей "лаборатории", ты служишь Гекате или Кали. Не морочь мне голову, и успокойся.
По началу наша перепалка воспринималась местными как обычная бабская ругань. Но вскоре к девочке подошли те самые безбородые сектанты, которых кошкин обозначил как полицейских. Они долго осматривали напуганную но окрепшую девочку и сурово направились ко мне.
Меня обуяла такая ненависть и презрение к этим людям, что я готов был воткнуть свои когти им в шеи, и вырвать позвонки. Эти оборотни в погонах явно не были осведомлены об истинных целях секты, но по их глазам читалась осведомлённость о мрачных методах, и решимость их повторить. Я уже напряг мускулы, стал в боевую стойку, чтобы надрать им их задницы, но вдруг подумал что это неосмотрительно. Во-первых, они вполне могли поставить снайперов в кустах, или воспользоваться другими преимуществами службы в полиции, вроде дронов с шокерами, а во-вторых, как бы я выглядел в глазах детей? Пришел чужак, убил людей из их общины.
Но медлить тоже было нельзя. В отличие от полицейских и тюремщиков — отмороженные сектанты вполне могли меня отравить, заковать, пытать. Признаться на миг мне стало страшно. Я не знал что делать, в растерянности, я решил просто перевернуть шахматную доску и разбросать все фигуры. Прежде чем они приблизились ко мне на расстояние удара ноги, я уже успел синтезировать летучие феромоны в своём мочевом пузыре, прикинуть расстояние до свинарника и направление ветра.
— Пора тебе умереть, безбожник. — сказал старший и попытался схватить меня.
Я крикнул женщинам, чтобы они прятались и прятали своих детей. В один прыжок я заскочил на крышу сарая, чтобы устроить хаос. Свиньи, козы и быки учуяли концентрированные феромоны, и буквально взбесились. животные разломали ворота загонов и выбежали в в мою сторону. Животные метались по улицам истерично и яростно визжа, бросались на сектантов, валили их на землю и продолжали бегать кругами и орать. Визг вопли и шум были такими, что их можно было услышать со спутника. Но я ещё не закончил.
Я запустил руку в глубь соломенной крыши, и выколупал оттуда комок сухой глины, пропитал его феромонами, и швырнул в центр улицы. Быки и свиньи сразу же устремились к нему, и начали агрессивно сражаться друг с другом. Я пропитал ещё один комочек глины, и прицельно швырнул его в одного из безбородых. Он сначала не понял что произошло, но когда на него нацелился здоровенный кабан, тот с визгом побежал прочь, чуть ли не с эльфийской скоростью.
Через пару минут феромоны разложились, и недовольный скот стал разбредаться, периодически фыркая друг на друга. Сектанты окружили сарай, на котором я сидел как тетерев на насесте. Сектанты уже взяли грабли вилы и цепы для молочения, они стали окружать сарай с угрожающими но всё ещё напуганными физиономиями.
— Слезай от туда! — приказали они мне.
Но я лишь усмехнулся, и приготовил очередную, альтернативную версию феромонов. Я оторвал часть подола платья, и пропитал тряпочку отвратно пахнущим составом. Очистил как мог своё тело, заодно продемонстрировав сектантам некоторые эльфийские прелести.