– Что ты планируешь сделать с этим местом?
Войдя в помещение, я оглядела высокие кирпичные стены и начала спускаться по ступенькам.
– Как ты думаешь, его можно поджечь?
– Вряд ли, – ответил Трэвис. – Слишком мало дерева.
– Раз зашла речь о малых количествах… твои камеры видят то, что происходит снаружи? Ты узнаешь, когда подъедет Паркер?
Трэвис вновь усмехнулся.
– Приятно слышать, как ты шутишь. Нет, я не смогу увидеть, что там снаружи, но я узнаю, когда он наберёт код на двери.
Я дошла до конца ступенек и щёлкнула выключателями, чтобы зажечь свет над кроватью.
– Откуда он знает код?
– У всех них есть свой собственный код. Это была задумка мистера Харрингтона. И ещё он не хотел оставлять тебя одну внизу, чтобы открывать им дверь.
Я не хотела думать о том, что Стюарт оставался в своём кресле, чтобы защитить меня, я не могла.
– Что тебе видно через твои камеры?
– Всё. Не только кровать, я могу видеть всё помещение. Частью моей работы было следить за тем, чтобы никто не помешал друзьям мистера Харрингтона.
– Но никто, кроме Стюарта, даже Паркер, не знали, что ты здесь?
– Я никогда не выдавал своего присутствия.
Я оглянулась вокруг и вздохнула.
– Думаю, это даже к лучшему.
– Да, миссис… то есть Виктория, это к лучшему. Кто-то вводит код. Помни, ты не одна.
Я сбросила звонок и кивнула в сторону потолка, точно не зная, где расположены камеры. Подарок Паркеру я положила в кресло Стюарта. Это была длинная серебристая коробка с большим белым бантом. Может, это было чересчур, но, если он клюнет, то я покажу новому правообладателю моего договора, какой послушной могу быть.
– Виктория, – голос Паркера прокатился по просторной комнате, когда он спустился на последнюю ступеньку.
Я повернулась к нему, широко раскрыв глаза.
– Ну и ну, как непривычно видеть тебя здесь полностью одетой.
– А мне в принципе непривычно видеть тебя здесь, – ответила я.
Он подошёл ближе и провёл пальцами по моей щеке. Я поборола отвращение и не дёрнулась. Его голос был полон предвкушения.
– Думаю, до того, как мы разъедемся отсюда, нам нужно будет освежить те приятные воспоминания. Ты ведь знаешь, где находится повязка на глаза?
– Доказательство, Паркер. Я хочу увидеть то свидетельство о рождении, о котором ты говорил мне.
Паркер медленно обошёл вокруг, оглядывая меня с каблуков от Кристиана Лубутена до овального глубокого выреза блузки от Версаче. Его голос эхом отдавался от кирпичных стен.
– Это будет горьким разочарованием для тебя, Виктория – потерять все деньги, всё имущество, которые мой дорогой друг хотел оставить тебе. – Холодный палец Паркера проскользил вдоль моего ворота и стянул блузку с плеча. – Нет бретелей. – Его глаза расширились. – Какая умничка! Возможно, ты получишь немного снисхождения, когда я буду воспитывать тебя.
– Паркер, пожалуйста, покажи мне доказательство.
Стянув блузку со второго плеча, он сделал шаг назад, чтобы оценить, что получилось.
– У меня есть друзья, много друзей. Если ты решишь побороться со мной за право обладать договором, и этим заставишь меня придать гласности истинную дату твоего рождения, знай, они будут очень заинтересованы в твоих навыках. – Он вновь посмотрел на мои туфли. – Вряд ли ты сможешь позволить себе такие туфли, но для того, чтобы выжить, тебе хватит. Я отправил к ним множество сучек типа тебя. Мне уже известно, что они крайне заинтересованы в тебе. – Он сморщил лоб. – Многие наслышаны о твоей киске. Друзья уже звонили мне.
Я молча стояла на месте, когда он стянул блузку вниз, обнажая мою грудь.
– Ты такая послушная. А я-то надеялся хоть на небольшое сопротивление. – Он ущипнул за один из сосков. – Должен признаться, мне нравится, когда сопротивляются.
О, ублюдок, я ещё покажу тебе, что значит сопротивляться.
– Прошу тебя, Паркер, позволь мне увидеть, что у тебя есть. Я знаю, каковы ставки.
Паркер положил свой кейс на кровать и открыл его. Я ахнула, когда увидела содержимое. Кроме документов там были и секс-игрушки, среди которых особенно выделялась скрученная плеть.
– Тебе нравится то, что ты видишь? – спросил он с противной ухмылкой, обнажившей зубы.
Чтобы собраться с силами, я закрыла глаза. Открыв их, я расправила плечи, успокаивая себя тем, что я не одна и схватилась за блузку. Прежде чем Паркер смог вымолвить хоть слово, я стянула её через голову, затем расстегнула молнию на юбке и позволила ей упасть на пол. Оставшись в чёрных трусиках-стрингах и туфлях на каблуках, я улыбнулась ему своей самой лучшей улыбкой.