– Ладно, – ответила она. – Я лишь не хочу, чтобы ты забыла те хорошие восемь с половиной лет из-за того, что с ним было так трудно в конце.
Я покачала головой.
– Спасибо. Обещаю, воспоминания о том, каким он стал в последнее время, не омрачат предыдущие годы нашей жизни.
Как раз наоборот.
* * *
Через час, после бокала вина и череды текстовых сообщений, я выехала из квартиры Вэл и направилась к Броди. Спрятав волосы под одной из бейсболок Вэл, я покружила вокруг медицинского центра. Это был продуманный мною ложный манёвр. Если Трэвис увидел, что машина выехала из гаража, то, я надеялась, он подумал, что это моя сестра. Несколько раз взглянув в зеркала и посмотрев на боковых улочках, я с облегчением выдохнула, когда нигде его не увидела.
Двигаясь в сторону маленького уединённого мотеля окружными путями, я осознала, насколько это чертовски нелепо. Стюарт мёртв. Так какого дьявола мне нужно прятаться от того, кто, чёрт его побери, работает на меня?
Чуть раньше, когда я загружала адрес мотеля в телефон, то сразу поняла – это место совсем не похоже на те, где мы обычно встречались. Судя по его фотографиям, он был похож на те мотели, что можно увидеть в криминальных шоу, те, где встречаются с проститутками и где последних часто находят мёртвыми. Я рассмеялась. Возможно, это место будет как раз идеальным. Потому что сегодня ночью мне хотелось быть шлюхой, но не шлюхой Стюарта. Я хотела делать это по своему собственному желанию. Впервые за всё время, что я себе помнила, мне хотелось секса – чистого траха, очень сильно хотелось. Так сильно, что всё, о чём я могла думать, сидя за рулём автомобиля тёмной ночью, перед похоронами своего мужа, был Броди Филлипс. Я думала о его высокой, подтянутой атлетической фигуре. Я вспоминала, как он стоял у похоронного бюро, весь такой деловой, идеальный. Я представляла себе свежий запах его лосьона после бритья.
Километры оставались позади, в то время, как я погрузилась в мечты, перемешанные с воспоминаниями:
Мы уже больше не беседовали перед остальными скорбящими. Нет. Теперь я представляла ту сцену в совершенно иных деталях. В моей фантазии, вместо того, чтобы кивнуть в ответ на его слова соболезнования, которые он говорил мне, стоя напротив, я начала расстёгивать его накрахмаленную белую рубашку. Чем больше пуговиц было расстёгнуто, тем больше его широкой груди открывалось взору. Не в силах сдержаться, я провела ладонями по его крепким мышцам. Его аквамариновые глаза расширились, твёрдые мускулы перекатывались под моими пальцами. Его взгляд стал страстным, и я вонзилась ногтями в его загорелую кожу. Быстрым движением я перекатила в пальцах его сосок и облизала губы. Он сощурил глаза, когда мои руки устремились вниз и начали играть с пряжкой его кожаного ремня. Люди изумлённо притихли от такого откровенного выражения неуважения, а Броди наклонился ближе. Обняв меня за плечи, он прорычал мне в ухо:
– Какого хрена ты творишь?
Вместо ответа, я уткнулась носом в его шею, услышала, как он сглотнул, и почувствовала его эрекцию. Я двинула бёдрами.
– О, так ты хочешь устроить представление? – спросил он, теперь в его глубоком голосе слышалась хрипотца.
– Да, – промурлыкала я и игриво прикусила его ухо.
Схватив меня за подбородок, он грубо завладел моими губами и целовал до тех пор, пока моё тело не обмякло, и я не застонала одновременно от боли и от удовольствия. Отстранившись, Броди взял меня за плечо, одним быстрым движением развернул на сто восемьдесят градусов и перегнул через стол – тот самый, на котором стояла урна с прахом Стюарта. Мои бёдра ударились о полированное дерево, когда его твёрдый член прижался к моей заднице. Щетина на щеке Броди, словно наждачная бумага, оцарапала мне шею, когда он произнес рядом с моим ухом:
– Если хочешь шоу, я устрою тебе это чёртово шоу. Покажу всем этим козлам, что ты моя. Ничья больше. Только моя.
Прежде чем я смогла ответить, он взялся за подол моего чёрного платья и сдвинул его к моей талии, открывая взглядам чёрные кружевные трусики, уже мокрые от предвкушения.
– Этого ты хочешь? – Он продолжал дразнить меня своим членом.
Говорить было невозможно, особенно после того, как шёпот голосов в похоронном бюро растворился в звуках его учащённого сердцебиения и тёплом дыхании у моего уха. Я смогла лишь кивнуть.
Броди схватил мои волосы и накрутил их на кулак, я не могла пошевелить головой.