Лоренцо провожает меня к машине, и как только дверь открывается, меня встречает ледяной взгляд голубых глаз.
— Ты опоздала, — рычит Лука, бросая взгляд на свои часы. Я ощущаю легкую волну самодовольства и ничего не могу с собой поделать.
Я сажусь на сиденье, и Лоренцо закрывает дверь за мной.
— Вот уж не думала, что твои подчиненные могут быть настолько вежливыми, когда у них такой босс, как ты, — поддеваю я.
— Не умничай, — огрызается он.
Я чуть не захожусь от смеха, и его взгляд сужается. Этот человек невыносимо самоуверен.
— Пристегнись, — командует он, как только машина выезжает на улицу. Между нами и Лоренцо поднимается черная перегородка. Максимум приватности, насколько только возможно.
— Интересно, как бы пресса отреагировала, узнав, каким несносным может быть Лука Армани? — Бормочу себе под нос, пристегивая ремень.
— А как бы они отреагировали, узнав, что дочь Александра Бароне — настоящая сталкерша?
— Ты что, дуешься? — Спрашиваю, не глядя на него.
Его голова резко поворачивается в мою сторону.
— Я что, недостаточно ясно дал понять в прошлый раз? У тебя нет права огрызаться.
— Только сосать твой член, да?
— Это единственное применение твоему рту, которое не вызывает у меня злости.
— Мне кажется, ты проецируешь?
Боковым зрением замечаю, как на его виске пульсирует венка.
Черт, я действительно играю с огнем, но не могу удержать язык за зубами. Поэтому пытаюсь сменить тему.
— И куда ты меня везешь?
— Какая разница? Все равно у тебя нет выбора, — говорит он, кладя руку на мое колено. Я напрягаюсь от его горячего прикосновения. Как же я его ненавижу. Он вдруг решил, что может вызывать меня, когда захочет. Я каждый раз сомневаюсь, выживу ли после очередной встречи с ним, только поэтому терплю его выходки.
Он бы не стал наряжать меня в идеально-сидящее платье, подобранное к цвету моей кожи и волосам, чтобы отвезти на бойню? Верно?
10
Мы подъезжаем к тротуару, и, как только Лоренцо открывает мою дверь, я сразу понимаю, где мы.
— Зачем мы здесь? — шиплю себе под нос.
Лука игнорирует меня, обходит машину и открывает мне дверь. Протягивает руку, уже укрывшись под зонтом, который Лоренцо заботливо ему передал. Челюсти болят от того, как я сжимаю зубы, раздраженная его молчанием. Я не принимаю его руку, но все же встаю под зонт и иду с ним бок о бок к входу. Опускаю взгляд, заметив фотографа у входа в роскошное здание.
— Улыбнись и делай вид, что рада здесь быть, — приказывает Лука.
Ненавижу, что он поставил меня в такое положение. Вытащил меня на светское мероприятие, на которое я даже не была приглашена, и на это были свои причины. Но у меня нет выбора. Любая чрезмерная реакция навредит только мне, а не ему. Это ударит по моей репутации.
Он властно кладет руку мне на талию и притягивает ближе под зонт. Я замечаю, что его рукав уже промок от дождя. Напоминаю себе, что этикет — часть игры. Мы оба улыбаемся фотографу, а я внутренне стискиваю зубы.
Когда я переехала в Нью-Йорк, то дала себе обещание держаться как можно дальше от публичности. Мой отец должен оставаться лицом компании, светиться в статьях и публикациях. Когда мы появляемся вместе, мы должны выглядеть как мощный тандем: передача власти от одного поколения к другому. Но прийти сюда, в это место… Мой отец обожает такие мероприятия. Это точно разозлит его. Прямой вызов ему.
После того, как снимок сделан, Лука поворачивается ко мне с очаровательной улыбкой.
— Разве не любой мужчина хочет похвастаться своей новой игрушкой?
— Только не ты, — отвечаю я приторно-сладкой улыбкой, осознавая, сколько людей видит нас вместе. — Ты никогда не появлялся на мероприятиях с эскортом.
— Ну что ты. Я бы сказал, что ты стоишь гораздо меньше, чем эскорт. Ты моя пленница.
Моя улыбка становится такой же холодной, как и его, и наши взгляды, полные ненависти, встречаются.
— Какой ты милый, — отвечаю я с ехидной улыбкой. — Приятно знать, что мой стражник не только грубиян, но и умеет шутить.
Он тихо смеется, а я, отвернувшись, с трудом сохраняю спокойствие. Неужели мне придется весь вечер терпеть этого мужчину и притворяться?
Я поднимаю взгляд на роскошную люстру в центре зала. Банкет, на который он меня привел, — это не что иное, как закрытый ужин для двенадцати самых богатых мужчин Нью-Йорка. Обычное соревнование, кто круче, замаскированное под встречу старых друзей.
Мой отец посещает подобные мероприятия каждый квартал. Я стараюсь избегать подобных событий, где бывает он. Но это… Это его территория.