— Иди в дом и оставайся со своей сестрой, — уговаривала я Майлза, указывая на ряд домов на холме. Мы с Эриком — слева, Кларисса и Джулиус — посередине, а Магнар и Келли — справа. Эрик выкупил огромный участок земли на востоке Нью-Йорка и построил дома в качестве сюрприза, пока мы оставались в его доме в Вестчестере. Это было четыре года назад. И с моими двумя детьми и двумя парами близнецов Келли, это было самое идеальное место для их воспитания.
Кларисса вышла из дома, когда Майлз взбежал на холм и врезался ей в ноги, прижимаясь к ней. — Тетя Кларисса!
Она ахнула, наклоняясь, чтобы обнять его поверх огромной выпуклости своего живота.
Я побежала вверх по холму к ним, оставив Бьорна играть на лужайке со своей сестрой Астрид, которая взволнованно наблюдала за их потасовкой. Когда я двинулась, чтобы схватить Майлза, чтобы Кларисса могла перевести дыхание, мой сын ворвался в наш дом с озорным смехом, который вызвал улыбку на моих губах.
— Это благословение, я не скажу иначе. Но, клянусь богами, у меня болит спина, — простонала Кларисса, когда Джулиус вышел из дома следом за ней.
Он обнял ее за плечи и поцеловал в висок. — Еще несколько недель, детка.
— Монти, ты не видела Бьорна? — Келли выбежала из дома, неся на руках маленького Ивара. У него были длинные темные локоны, которые Магнар не разрешал Келли стричь, и я подозревала, что он станет копией своего отца, когда вырастет.
— Он спустился с холма, у него снова был спарринг с Майлзом, — сказала я, не в силах сдержать смех.
Она покачала головой, и ее глаза весело блеснули. — Почему меня это не удивляет? — Она передала Ивара на руки Джулиусу и побежала вниз по холму за Бьерном.
В моем доме раздался грохот, и я побежала, ворвавшись внутрь и обнаружив Майлза и его сестру Уоррен, взволнованно смотревших друг на друга.
— Что происходит? — Спросила я.
— Папа и дядя Магнар борются внутри, — сказала Уоррен с широкой улыбкой, и ее черные кудри рассыпались по плечам, когда она хихикнула.
Я метнулась на кухню и обнаружила, что они вдвоем борются на кухонном столе. Задняя дверь была широко открыта, и линия разрушений вела туда, где они проводили спарринг.
— Дети смотрят, — пропела я, вставая перед ними, пока Магнар душил моего мужа на столе.
— Я сдаюсь, — пролепетал Эрик, и Магнар отпустил его с торжествующим смехом.
Магнар выпрямился, с виноватым видом оглядывая беспорядок, который они устроили. — Прости, Монтана.
Я подавила смешок. — Пригласи нас сегодня на ужин и загладь свою вину передо мной.
Магнар просиял. — Готово.
Эрик сел на край стола, его грудь была обнажена, а кожу покрывали ссадины.
Уоррен и Майлз бросились за Магнаром, когда он направился к задней двери, и начали дергать его за джинсы. — Расскажи нам еще раз о клятве истребителя. Я собираюсь дать ее, когда стану достаточно взрослым! — Закричал Майлз.
— Никакой клятвы давать не нужно, — начал Магнар, поднимая Уоррен на руки, когда они вышли в сад.
— Почему мой сын хочет стать истребителем? — Спросил Эрик, поджимая губы, когда я намочила тряпку в раковине и подошла, чтобы обработать его раны.
— Потому что он бунтарь, — сказала я с усмешкой, начиная вытирать струйку крови, стекающую по его груди.
— Как ты. — Он приподнял мой подбородок, и мое сердце бешено заколотилось, когда я посмотрела на его лицо, и любовь разлилась по моему телу. Он наклонился, прикасаясь своим ртом к моему, нежно прикусывая мою нижнюю губу.
— Я скучаю по твоим клыкам, — поддразнила я, и он громко рассмеялся.
— Я прекрасно могу укусить тебя и без них. — Он наклонил мою голову, царапая зубами мое горло, и желание разлилось у меня в животе.
— Дети, — выдохнула я, когда его укусы перешли в поцелуи, спускаясь к моему уху и посылая волну энергии к моему сердцу.
— Они с Магнаром, — прорычал он, касаясь губами раковины моего уха. — И пока он будет отвлекать их, я предлагаю попробовать завести еще несколько детей.
— Еще несколько? — Я рассмеялась, проводя руками по его твердой груди.
— Да, целую армию, — выдохнул он, опускаясь на пол и заключая меня в объятия. Он повел меня назад, так что мы ударились о кухонную стойку, и чайная чашка упала на кафельную плитку, разбившись среди остальных разбитых предметов, которые они с Магнаром разнесли вдребезги.
— Нам не нужна армия, нам больше не с чем сражаться, — сказала я ему в губы, и наше дыхание стало тяжелым, когда его рука скользнула по моей рубашке сзади. Его кожа горела на моей, и я наслаждалась тем, как наши тела соединялись по-человечески. Это было даже лучше, чем когда я была вампиром. Горячая плоть, жжение в мышцах и одышка, от которой кружилась голова, были намного лучше, чем вечная энергия. Это означало, что каждый раз, когда мы соединялись, этому должен был прийти конец. И мы всегда выжимали друг из друга каждую каплю удовольствия до тех пор, пока наши бренные тела еще могли двигаться.