— Я знаю, ты думаешь, что он не справится с этим, — перебила я. — Но это не твой выбор. Возможно, он поддастся жажде крови. А может быть, и нет. Магнар не просто вампир. Он еще и Благословенный Крестоносец. И в этом мире не так уж много того, что имеет над ним власть.
— Кровь имеет над ним власть, — тихо сказала Чикоа, и я с удивлением повернулась к ней. Я думала, что она на моей стороне, защищая решение Магнара по этому поводу, но теперь это звучало так, словно она была на стороне Фабиана. — Я не говорю, что мы должны кормить его насильно, но и не думаю, что тебе стоит обманывать себя. Сейчас ему нужна кровь так же, как тебе нужен кислород. Если ты погрузишься под поверхность воды, ты сможешь задержать дыхание на несколько минут. Но в конце концов твое тело заставит тебя сделать вдох. Даже если ты знаешь, что это тебя утопит. Даже если ты знаешь, что умрешь, ты все равно это сделаешь. Не потому, что ты поддашься, а потому, что в какой-то момент твое тело отняло бы у тебя этот выбор. И это то, что рано или поздно случится с ним.
Я отрицательно покачала головой, но ее слова зажгли глубокий страх у меня под кожей. Если это действительно был только вопрос времени, когда Магнар полностью потеряет контроль, то я знала, что это будет означать. Поблизости было только два источника крови, и он любил их оба. Если он нападет на Джулиуса или на меня, я не была уверена, как он справился с этим. Что, если это будет означать, что он больше не сможет смотреть в лицо перспективе продолжать свою жизнь нежити? Ломка могла равняться его смерти, если он не сможет справиться с тем, что сделал с одним из нас.
— Тебе нужно убедить его выпить крови, прежде чем он потеряет право выбора, — заявил Фабиан, скользнув взглядом по Магнару, который продолжал спать рядом со мной. Время от времени он глубоко вдыхал, но это было нерегулярно, и долгие паузы между вдохами были более чем немного жуткими.
— Даже если я соглашусь с тем, что вы говорите, — сказала я нерешительно. — Это зависит не от меня. Магнар никогда не должен был становиться вампиром, и тот факт, что он согласился остаться им, — это чертово чудо. Я не хочу испытывать свою удачу, заставляя его делать что-то, с чем он не сможет смириться.
— Я полагаю, ему будет легче смириться с тем, чтобы выпить по собственному желанию, чем если он случайно убьет тебя или своего брата, — мрачно ответил Фабиан.
— Он никогда бы не убил одного из нас, — прошипела я.
Чикоа обменялась взглядом с Фабианом, и я сердито стиснула зубы, поняв, что они со мной не согласны.
Я перекинула волосы через плечо и запустила в них пальцы, упиваясь жаром пламени, когда ноющий холод, наконец, начал покидать мои кости. Мои мысли путались снова и снова, и я не знала, что будет лучше. Даже если я соглашусь с тем, что они говорили, я не представляла, как мне убедить Магнара выпить крови. Это шло вразрез со всем, за что он выступал. Как я могла ожидать, что он просто откажется от всего этого, потому что я эгоистично попросила его оставаться таким ради меня? А что, если он откажется? Что, если он выберет смерть вместо крови? Я не думала, что смогу справиться с такой возможностью, и мой разум содрогался от одной только мысли об этом, но я знала, что это может случиться.
Слеза скользнула мимо моей защиты, и я быстро смахнула ее со щеки, не желая, чтобы вампиры видели мое горе.
— Ясно, как сильно он тебя любит, — пробормотала Чикоа, и я снова посмотрела на нее. — Но проклятие — это не он. Соглашаться на это или нет — это не выбор. Единственный выбор заключается в том, когда и как он это сделает и что он почувствует по этому поводу впоследствии. Если есть что-то, что ты можешь сделать, чтобы помочь ему легче смириться с этим, то это все, что мы предлагаем. Потому что если он причинит боль одному из вас, то, возможно, не сможет простить себя.