Но до всего этого у меня было свидание с монстром.
Я ворвалась в сон Валентины и быстро стерла все, что она создала для себя. Я вызвала образы всех своих друзей, одела нас в прекрасные черные одежды и возложила короны на наши головы. Она ненавидела нашу группу из-за положения, которого так отчаянно жаждала, и хотя она и захватила город, я знала, что теперь она преследовала нас отчасти из страха. Она знала, что любой из нас с радостью отнял бы у нее ее силу, и надеялась устранить нас до того, как у нас появится такая возможность.
Я прошла через большой тронный зал, который я узнала по тому времени, когда жила в замке Бельведеров. Валентина сидела на троне в центре возвышения, одетая в лохмотья, как я и хотела.
Она засмеялась, когда я приблизилась, и я встала перед ней в окружении своих друзей.
— Вы все еще считаете себя более могущественными, чем я? — насмехалась она. — Даже несмотря на то, что вы убегаете от меня, как кучка сопливых трусов?
Я пренебрежительно пожала плечами. — В данный момент у нас есть проблемы поважнее, чем ты. Кроме того, мы убили богиню, так с чего ты вообще взяла, что мы будем тебя бояться?
— Идун? — она выдохнула, и я могла сказать, что она была не до конца в этом уверена.
— Эта сука, слишком вмешивалась в наши дела, — прорычала я. — И она узнала цену своего вмешательства, и ее участь постигнет и тебя, если продолжишь преследовать нас.
— Мы не преследуем, — прорычала она. — Мы охотимся. Кровь истребителей намного вкуснее любой другой, и мы имеем право кусаться в моей Алой Империи.
Я подавила вспышку страха, которую почувствовала при ее словах. — Так ты преследуешь нас по всей стране, потому что голодна? Бедная Валентина, — передразнила я.
— Что ж, мне очень понравилось иметь Магнара в качестве моего личного кровного раба, и я намерена вскоре вернуть его к этой роли, — настаивала она.
Я подавила улыбку: она еще не знала о превращении Магнара, и я не собиралась делиться с ней этой информацией.
— И я уверена, что, если ты попытаешься овладеть им снова, он получит удовольствие, вырвав твое черное сердце из твоего тела, — мрачно ответила я, и созданный мной фальшивый Магнар шагнул к ней, обнажая свои клинки. Она отпрянула, и он рассмеялся над ней, придвигаясь ближе.
— Покажи мне, где ты, — сказала я тихо, но мои слова были пропитаны силой моих даров.
Валентина стиснула зубы, но не смогла устоять перед тяжестью моих даров. Сцена вокруг нас изменилась, и я обнаружила, что стою в затемненной комнате, где, ничего не подозревая, лежала спящая Валентина.
— Хорошая попытка, — пробормотала я, когда она попыталась скрыть детали своего местонахождения.
Еще раз подтолкнув мои дары, Валентина показала остальное. Я узнала руины недалеко от фермы, с которой мы сбежали несколько часов назад. Она была с большой группой кусачих, и они послали Фамильяров охотиться за нами во всех направлениях, но пока они не выяснили, в какую сторону мы пошли. Казалось, что птица, которую уничтожил Магнар, не успела отправить ей информацию о нашем местонахождении, и меня наполнило чувство глубокого удовлетворения. Она даже еще не знала, в каком направлении двигаться. Однако, если они найдут нас, у них был вертолет, чтобы передвигаться, и это было более чем немного тревожно. Независимо от того, как далеко мы продвинулись, она смогла бы быстро догнать нас на этой штуке. Но сейчас она не знала, в какую сторону лететь, так что, я могла утешиться этим.
— Спасибо за это, — пробормотала я, когда Валентина нахмурилась. — Приятных снов.
Я создала кошмары, которые преследовали ее, и мрачно улыбнулась, выходя из ее сознания, а звук ее криков преследовал меня.
Я заключила ее в объятия своей силы и была уверена, что она застрянет в этом кошмаре на несколько часов, прежде чем сможет вырваться на свободу.
Я
направилась обратно к дому с тяжестью в груди. Я не могла найти Эрика и подозревала, что он не хотел, чтобы я его искала. Приближался рассвет, и ему все равно скоро придется возвращаться в дом. Мне было ненавистно сознавать, что он был там один, в компании только своих отчаянных мыслей, но чем больше я подталкивала его открыться мне, тем больше он увеличивал пространство между нами.