— Я понимаю, — сказала она, и в ее глазах блеснула жалость. — И все в порядке, я клянусь. Тебе нужна кровь, и я дам тебе все, что угодно…
— Только не это, — взмолился я.
Она кивнула, соглашаясь с тем, что я говорил об этом, и ее глаза переместились на поляну. Она быстро пересекла ее, наклонившись, чтобы поднять бутылку с земли, куда она ее уронила. Я знал, что находится внутри этого сосуда, и снова покачал головой в знак решительного отказа.
— Я думаю, тебе следует подумать…
— Нет, — прохрипел я, хотя мое тело слегка придвинулось к ней вопреки моим словам. — Пожалуйста, не навязывай мне это. Я не могу этого сделать, я просто… не могу.
— Хорошо, — выдохнула она, опуская бутылку, поскольку приняла то, что я сказал. — Тебе не нужно делать ничего, чего ты не хочешь. Но я обещаю тебе, что для меня ничего не изменится, если ты это сделаешь. Ты все еще тот мужчина, которого я люблю, Магнар. Что бы ты ни сделал, это никогда не изменится.
Я медленно подошел к ней, сосредоточившись на поддержании нормального темпа вместо того, чтобы снова бросаться вперед.
— Как ты можешь любить меня такого? — Тихо спросил я. — Меня уже нет в живых.
— А я думаю, что есть, — ответила она, снова сокращая расстояние между нами. Я приподнял бровь, не в силах поверить, что она не боится меня после того, что я чуть не сделал с ней.
— Мое сердце не бьется, — глухо ответил я.
— Но оно все еще принадлежит мне, не так ли?
Я медленно кивнул. Несмотря на все сомнения, которые переполняли меня, это было единственное, в чем я был уверен. Моя любовь к ней ни на йоту не уменьшилась. И если бы мое сердце все еще могло биться, то оно билось бы ради нее.
— Так что думай об этом так. — Келли придвинулась достаточно близко, чтобы прикоснуться ко мне, и положила обжигающе горячую руку мне на грудь над моим неподвижным сердцем. — В ту секунду, когда ты умер, ты любил меня, и когда проклятие будет снято, ты будешь любить меня по-прежнему. Это всего лишь мимолетный миг между ударами сердца, пауза между вдохами. И пока мы в нем, наша любовь пылает так же ярко, как и будет гореть, когда он пройдет.
— Как я могу жить как один из них? — Пробормотал я, хотя и не был уверен, что смогу умереть и оставить ее.
— Ты дал мне обещание: ты сказал, что будешь моим. Всегда. Ты все еще хочешь этого? — спросила она соблазнительным голосом, и образ моей жизни с ней завис на краю моего воображения.
— Больше всего на свете, — признался я срывающимся голосом.
— Тогда сдержи свое обещание, — умоляла она. — Давай разрушим это проклятие и убьем Валентину. И когда твое сердце снова начнет биться и твоя связь с ней будет разорвана, ты сможешь предстать перед богами и объявить меня своей. Не потому, что они так решили, а потому, этого захотели мы. Не позволяй Идун отнять это у нас. Не дай богам разрушить то, за что мы так упорно боролись.
Я издал звук, который был чем-то средним между стоном и причитаниями. Как я мог отрицать то, о чем она меня просила? Как я мог нарушить свое слово и оставить ее одну сталкиваться с этой жизнью? Но как я мог еще хоть минуту оставаться таким монстром?
Келли приподнялась на цыпочки и прижалась своими губами к моим. Мои клыки закололо, когда запах ее крови на мгновение захлестнул меня, но я отбросил его в сторону, сосредоточившись на существе в моих руках. Трудно было поверить, что боги не принимали участия в ее создании. Она настолько подходила мне, что я с легкостью мог предположить, что она была создана специально для меня.
Я был рабом ее желаний, причем добровольно.
Мои пальцы скользнули по ее золотистым волосам и вниз по спине, когда она выгнулась мне навстречу. Тяжесть опустилась мне на грудь, когда я прижался к ней, и я знал, каким будет мой ответ. Конечно, я не мог оставить ее и уйти от обещанной жизни, о которой всегда мечтал. Даже в самых смелых мечтах я никогда не представлял, что найду женщину, которая хотя бы наполовину подойдет мне так, как она. Я бы сделал для нее все. Для нас. Даже позволю моей душе поселиться в теле монстра, если это потребуется.
— Хорошо, — выдохнул я ей в губы, хотя не был уверен, что когда-либо был какой-то другой ответ. Если бы не она, я никогда не смог бы даже помыслить об этом, но без нее я был никем, и я бы не отказался от нее. Чего бы это ни стоило. Даже если я прокляну этим свою душу.
Келли ахнула, глядя на меня с надеждой, сияющей в ее глазах. — Ты серьезно?
— Я готов на все, чтобы всю жизнь провести в твоих объятиях, — выдохнул я. — И я хочу, чтобы это проклятие было разрушено раз и навсегда. Мы не успели обрести наше счастье, и если мне придется ждать в промежутке между двумя ударами сердца, пока мы его обретем, то я это сделаю.