- Сейчас еще ничего, но минут через десять здесь уже нельзя находиться. Пойдемте отсюда, миссис Верлейн.
Мы вернулись тем же путем, которым я пришла сюда, и когда, огибая скалу, я посмотрела вниз, то прилив уже начался. Элис была права. Эта часть берега под утесом скоро будет совершенно отрезана от суши.
- Видите! - воскликнула Элис.
- Да. Здесь действительно опасно.
- Здесь не раз тонули.
И неожиданно для самой себя я спросила:
- Интересно, может быть, это случилось и с Роу... с той женщиной, археологом?
- Вполне возможно. Видно, вас очень заинтересовала ее судьба?
- Исчезновение человека обычно у всех вызывает интерес.
- Да, конечно, - Элис протянула руку, чтобы помочь мне взобраться на высокий выступ. - Можно дать и такое объяснение тому, что эта женщина исчезла.
Я снова взглянула на море. Вода наступала. Роума не очень хорошо плавала, и ее могло унести в море.
- Но если бы та женщина утонула, ее тело вынесли бы волны, - продолжила я свои размышления вслух.
- Да, так обычно и происходит, - согласилась Элис. - Но иногда, мне кажется, тело может затянуть в глубь моря. Да, здесь надо быть очень осторожным. Особенно тем, кто здесь впервые.
- Впредь буду осторожна, - со смехом обещала я. Мои слова, видимо, ее успокоили, и это меня тронуло.
- Вы хотите еще погулять в одиночестве? - спросила меня Элис.
- А ты могла бы составить мне компанию?
- Только если вы сами хотите этого.
- Я с удовольствием.
Ее улыбка была совершенно очаровательна, и я почувствовала глубокую симпатию к этой славной девочке. Элис степенно шла рядом со мной, время от времени указывая на цветы, растущие вдоль изгороди.
- Какой чудесный голубой цвет, не правда ли, миссис Верлейн? Это вероника, это наземный плющ или будра плющевидная. Мистер Браун дает нам уроки ботаники. Иногда мы ходим с ним на прогулки, и он нам показывает растения, о которых рассказывал в классе. Не правда ли, хорошая идея?
- Прекрасная!
- Эдит тоже любила уроки ботаники. Я думаю, она скучает без них. Иногда мне кажется, она с удовольствием продолжала бы с нами заниматься. Но замужней женщине вряд ли подобает ходить на уроки, да? О, взгляните, миссис Верлейн, это ведь стриж! Видите? Мне нравится гулять в сумерках. В это время можно увидеть козодоев. Мистер Браун нам о них рассказывал. Они издают звуки, напоминающие шум старой прялки. Эти птицы охотятся в полях за мотыльками.
- Тебе, видимо, очень нравятся уроки ботаники.
- О, да. Но теперь уже меньше, поскольку Эдит перестала заниматься. При ней мистер Браун вел уроки более интересно.
Невольный намек, содержащийся в этих словах, снова встревожил меня, вызвав прежние подозрения.
- Чайки возвращаются на берег, - заметила Элис. - Это признак скорой непогоды. Когда я вижу, как они сотнями летят назад, то всегда думаю об оставшихся в море рыбаках.
Она начала напевать своим тоненьким юным голоском:
Господь услышит наши мольбы
О тех, кто сейчас в бушующем море.
Элис передернула плечами.
- Ужасно утонуть, не правда ли, миссис Верлейн? Говорят, когда человек тонет, он будто заново проживает всю свою жизнь. Как вы думаете, это правда?
- Не знаю, и мне бы очень не хотелось проверить это на собственном опыте.
- Дело в том, - сказала Элис вдумчиво, - что утопленники не могут подтвердить, правда ли это. Если бы они вернулись... Но говорят, что к живым возвращаются только те, кто умер насильственной смертью. Они не могут найти успокоения. Вы верите в это, миссис Верлейн?
- Нет, - ответила я твердо.
- Наши слуги считают, что Боумент сюда приходит.
- Этого не может быть.
- Да, но они убеждены в этом. И они говорят, что он стал приходить чаще с тех пор, как Нейпьер вернулся.
- Но почему?
- Потому что он сердится. Ему не нравится, что здесь Нейпьер. Ведь это он виноват, что теперь нет Боумента, и Боумент хочет, чтобы здесь не было и Нейпьера.
- Я полагала, что Боумент был добрым. Но если бы он хотел, чтобы его брат был наказан из-за трагической случайности, значит, его нельзя считать таким уж добрым.
- Вы правы, - медленно произнесла Эдит. - Но Боумент, вероятно, просто не может не приходить сюда. Возможно, тех, кто погиб, как он, что-то заставляет возвращаться. Как вы думаете?
- Я считаю это совершенной чепухой.
- А как же тогда свет в разрушенной часовне? Говорят, там бродит привидение. Я сама видела, как ночью в часовне появляются огоньки.
- Они тебе привиделись.
- Не думаю. Моя комната находится на верхнем этаже дома. Над классной комнатой. Оттуда далеко видно, и я наблюдала эти огоньки. Правда!
Я промолчала, а она с самым искренним видом продолжала:
- Вы мне не верите. Вы думаете, что я их просто выдумала. Но если я их опять увижу, можно я их покажу вам? Хотя, наверное, вы не захотите.
- Если они действительно появляются, я должна их увидеть.
- Тогда я вам обязательно покажу.
- Ты меня немного удивляешь, Элис, - сказала я с улыбкой. - Я полагала, что ты достаточно разумная девочка.
- Я такая и есть, миссис Верлейн, но если что-то на самом деле существует, было бы неразумно притворяться, будто этого нет.
- Самое разумное - это выяснить, почему они появляются.
- Они появляются потому, что Боумент не может найти успокоения.
- Или же потому, что кто-то разыгрывает тебя. Не хочу ничего утверждать, пока сама не увижу этот свет в часовне.
- Вы, миссис Верлейн, - чрезвычайно разумны, - сказала Элис.
Я согласилась с этим, переменила тему и весь обратный путь рассказывала Элис о своих любимых музыкантах.
- Должна сказать, - произнесла раздраженно миссис Ренделл, - что нам это доставит массу неудобств. Так поступить после всего, что мы сделали... Я поражена. Что же касается его преподобия...
Пухлые щеки миссис Ренделл подрагивали от негодования. Я шла с ней по тропинке к дому, чтобы дать урок Сильвии. Я не могла понять, что вызвало такое возмущение у миссис Ренделл, пока она, наконец, не объяснила:
- Он ведь был таким хорошим викарием... И что он только собирается делать в тех далеких краях, не представляю. Иногда гораздо полезнее заниматься своим делом в своей собственной стране. Думаю, что давно пора понять это кое-кому из нашей серьезной молодежи.
- Неужели мистер Браун уезжает?
- Вот именно. Что нам теперь делать, не представляю. Вообразите, он отправляется в какую-то африканскую страну просвещать туземцев.
- Наверное, он чувствует к этому призвание.
- Призвание? Чушь! Он с таким же успехом может иметь призвание работать у себя дома. Зачем ему ехать в какую-то даль? Я так и сказала ему: "Если вас не съедят каннибалы, то погубит жара, мистер Браун!" Я не церемонилась. Так прямо и сказала, что считаю это его решение страшной ошибкой.
У меня перед глазами возник этот тихий молодой человек и... Эдит. Мне пришла в голову мысль, что, вероятно, существует какая-то связь между его решением уехать и их отношениями с Эдит. Мне было жаль их обоих. Они оказались беспомощными детьми, которые не знают, что им делать со своими чувствами.
- Я сказала священнику, что нужно поговорить с мистером Брауном. Сейчас хороший викарий большая редкость. Но у священника слишком много забот и без этого. Я даже подумала, не попросить ли его поговорить с епископом. Уж епископ-то смог бы помочь. Если бы мистеру Брауну сказал сам епископ, что его долг остаться...
- Неужели мистер Браун действительно настроен уехать? - спросила я.
- Настроен! Этот молодой идиот полон решимости сделать это. Но представьте, с тех пор как он сказал священнику о своем намерении, он становится с каждым днем все мрачнее. Не понимаю, откуда у него появилась эта глупая мысль. Именно тогда, когда священник и я научили его с пользой применять свои способности...
- И вам не удается переубедить его?
- Я не оставляю попыток сделать это, - сказала миссис Ренделл твердо.
- А что священник?
- Моя дорогая миссис Верлейн, если уж мне не удалось переубедить его, никто больше не сможет.