"А Эдит?" - подумала я, входя в дом.
Когда сегодня утром я увидела Эдит, меня поразило, какой несчастный был у нее вид. Она с трудом разбирала ноты "Серенады" Шуберта, часто ошибалась и фальшивила.
Бедняжка Эдит - такая юная и уже повидала так много горя в жизни. Как бы мне хотелось ей помочь.
Спустя некоторое время после того, как я последний раз играла для сэра Уилльяма, миссис Линкрофт пришла ко мне и сказала, что он хочет поговорить со мной.
Я села на стул рядом с ним, и он сообщил мне, что назначен день, когда будет устроен прием, и я должна буду играть для гостей.
- Ваше выступление могло бы длиться примерно час, миссис Верлейн. Вещи для исполнения я выберу сам. И заранее сообщу о своем выборе, так что у вас будет время порепетировать, если вы сочтете это необходимым.
- Для меня будет большим удовольствием играть на этом вечере.
Сэр Уилльям понимающе кивнул.
- Моя жена обычно нервничала перед выступлением. Но в то же время очень любила играть перед публикой. У нее не было достаточно способностей, чтобы выступать на сцене. В семейном кругу - это другое дело.
Сэр Уилльям прикрыл глаза, показывая этим, что мне пора уходить. Миссис Линкрофт говорила мне, что на него временами нападает внезапная усталость, и доктор предупреждал, что при первых же признаках утомления ему необходим полный покой. Я поднялась и вышла из комнаты.
Предстоящий званый вечер стал для всех большим событием. Девочки без конца обсуждали его.
Оллегра сказала:
- Будет, как в прежние времена... еще до моего рождения.
- Значит, - откликнулась с серьезным видом Элис, - мы узнаем, как тут все происходило до нашего появления.
- Нет, не узнаем, - возразила Оллегра, - потому что все равно будет по-другому. Вместо леди Стейси будет играть миссис Верлейн. И никого не застрелят, и никто не покончит с собой, и никто не обидит цыганку-прислужницу.
Я сделала вид, что не слышу, о чем они говорят. Девочки были очень взволнованы предстоящим событием. Хотя на званом обеде присутствовать они не могли, им разрешили послушать мое выступление в зале.
***
К этому вечеру для них готовили новые платья, что их, конечно, очень радовало. Я решила быть в вечернем туалете, который не надевала с тех пор, как умер Пьетро. Носила я его всего один раз - в тот вечер, когда Пьетро давал свой последний концерт. Это было платье из темно-вишневого бархата длинная, падающая свободными складками юбка, прилегающий лиф, слегка обнажавший плечи овальный вырез. Платье было такого чудесного оттенка, так прекрасно сшито, что выглядело просто роскошно. Пьетро увидел его в витрине одного из модных магазинов на Рю де Сент-Оноре и купил его для меня.
Никогда не думала, что снова надену это платье. Я хранила его в коробке, и до этого дня даже не смотрела на него. Один его вид, говорила я себе, причинит слишком мучительную боль. И все же, когда я мысленно представляла свое выступление на публике, то всегда видела себя в этом наряде. Именно он мог придать мне уверенность, которая столь необходима в такие моменты.
Я достала коробку, развернула тонкую бумагу, укрывавшую платье, встряхнула его и положила на кровать. И снова все вспомнила... Пьетро выходит на сцену, его обычный, несколько надменный поклон, он быстро обводит зал глазами, находит меня, улыбается, успокоенный тем, что я рядом, так как знает: я вся отдаюсь его успеху, болею за него, для меня так же важна его удача, как и для него самого. И в то же время он как бы говорит мне взглядом: "Ты бы никогда не смогла сделать то, что могу я".
Когда мне вспомнился тот наш последний вечер, мне захотелось зарыться головой в это бархатное платье и разрыдаться, оплакивая прошлое.
Убери это платье. Забудь о нем. Надень что-нибудь другое.
Ну, нет. Я все-таки надену именно его, и ничто не может мне помешать.
В этот момент тихонько открылась дверь, и в комнату заглянула мисс Стейси.
- О, вот вы где! - она подлетела к кровати. Рот у нее приоткрылся в изумлении:
- Какая прелесть! Это ваше платье?
Я кивнула.
- Никогда бы не подумала, что у вас есть такая великолепная вещь.
- Я надевала его... очень давно.
- О, да, конечно! Когда был жив ваш знаменитый муж.
Я опять молча кивнула.
Мисс Стейси впилась в меня взглядом.
- У вас на глазах слезы. Вы плачете?
- Нет, - ответила я. И добавила, чтобы как-то объяснить свое состояние. - Это платье было на мне во время последнего концерта Пьетро.
Она кивнула меланхолично, как китайский болванчик, но я почувствовала, что в ней пробудилось сочувствие.
- Я тоже испытала боль, - сказала она. - Такую же... или почти такую. И я понимаю вас.
Затем она подошла к кровати и погладила бархат.
- Банты из такого же бархата выглядели бы в ваших волосах прелестно, сказала она. - Я думаю тоже надеть новое бархатное платье. Но цвет у него другой - голубой, пепельно-голубой... Как вы считаете, это будет красиво?
- Очень, - ответила я.
Она кивнула и задумчиво вышла из комнаты.
Несколько дней спустя сэр Уилльям почувствовал себя хуже, что сильно встревожило миссис Линкрофт. Весь день она не отходила от него, а когда я, наконец, увидела ее, она сообщила, что ему стало лучше.
- Но мы должны быть очень осторожны, - пояснила она. - Еще один удар может оказаться роковым. И сэр Уилльям, конечно, сейчас очень слаб.
Миссис Линкрофт выглядела глубоко обеспокоенной, и я подумала: как повезло сэру Уилльяму, что у него такая хорошая домоправительница, она может стать даже прекрасной сиделкой, когда это нужно.
Когда я сказала об этом ей самой, она быстро отвернулась, видимо, чтобы скрыть свои чувства.
- Никогда не забуду, - тихо произнесла она, - что он сделал для Элис.
Я поняла, что говорить на эту тему ей тяжело, и решила спросить о другом.
- Вероятно, вечер будет отменен?
- О, нет! - откликнулась она, уже успев взять себя в руки. - Сэр Уилльям сам сказал, что не хочет этого. Все приготовления должны быть продолжены. Он даже послал за Нейпьером, чтобы сообщить ему о своем намерении. Меня это встревожило, потому что Нейпьер обычно его расстраивает. Но это не его вина, - добавила она быстро. - На сэра Уилльяма так действует один его вид. Нейпьер старается как можно реже попадаться ему на глаза. Но на этот раз... все прошло хорошо.
- Как жаль, что они... - начала было я. Миссис Линкрофт мягко меня остановила.
- Ничего нет хуже семейных ссор. Все же я думаю, со временем... - вдруг голос у нее ослабел, - я думаю, когда появятся дети... Сэру Уилльяму очень хочется, чтобы были дети.
***
В дверь постучали, и вошла Элис. Загадочно улыбаясь, она сообщила:
- Мистер Нейпьер хочет вас видеть. Он в библиотеке.
- Прямо сейчас? - спросила я.
- Он сказал: когда вам будет угодно.
- Спасибо, Элис.
Она не уходила, а мне хотелось остаться одной, чтобы привести себя в порядок, прежде чем идти в библиотеку. Но при Элис мне не хотелось этого делать.
- Вы, наверное, с нетерпением ждете, когда состоится ваше выступление на вечере, миссис Верлейн?
- В какой-то степени - да, с нетерпением.
Украдкой я несколько раз посмотрела на себя в зеркало. Волосы были в беспорядке. Хорошо бы заколоть их повыше, это придало бы моему виду большую внушительность. Несколькими быстрыми движениями я разгладила на себе платье. Мне бы хотелось надеть другое, лавандового цвета в тонкую белую полоску. Оно мне очень идет. Я купила его в маленьком магазинчике на Рю де Риволи. Пьетро одобрял, когда я покупала себе красивые платья, но, конечно, я могла себе это позволить, когда он стал знаменитым. Но и раньше я умела подбирать себе одежду в отличие от Роумы.
Я оглядела свое коричневое габардиновое платье. Оно выглядело вполне прилично, - добротное, рабочее платье. Но оно не из тех, что больше всего мне идут. Как жаль, я не знала заранее, что меня ждет встреча с Нейпьером.
Платье сменить я не смогла, но все-таки сумела поправить прическу. Пока я это делала, Элис стояла рядом.