— Его убили, — сказал я ему, когда мы подошли к машине.
— Убили? — Он крякнул от удовольствия. — Кого-нибудь подозреваете, лейтенант?
— Разумеется, — ответил я и завел двигатель. — Одну девчонку.
— Я всегда говорил, что женщины доставляют одни неприятности, сэр! — Он тяжело вздохнул. — И знаете, кто она?
— Конечно, — сказал я официальным тоном. — Так где, говорите, живет вдова Смит?
— Через дорогу, — Уолнат моргнул, только потом до него дошла вся гнусность моего вопроса. — Эй! — завопил он. — Вы что…
Я газанул и рванул вперед, оставив за собой густое облако пыли. Пришлось проучить его — пусть не лезет в чужие дела и надевает нормальные подтяжки, когда разговаривает с полицейским. Пожарник!
В контору мы вернулись около половины шестого. Я высадил там Полника, приказал ему сделать запрос в Сан-Франциско — пусть проверят, там ли Селма Дейвис и что она делала вчера. После этого я поехал к себе домой.
Ровно в одиннадцать я постучал в дверь фешенебельного номера. Дверь открыла Пруденс Калторп. Она улыбнулась.
— Я вижу, ты пунктуальный, лейтенант. Работа в полиции сделала свое дело?
— Не только, еще твое приглашение, — ответил я.
— Входи, — пригласила она. — Сквозняк.
Я послушно прошел за ней в гостиную. На ней было узкое, облегающее фигуру белое платье чуть ниже колен. Ее плечи закрывала накидка из ягуара. Когда она шла, разрез на платье обнажал ее прелестную ножку. Интересно, было ли под платьем хоть какое-нибудь белье.
Я устроился в мягком кресле и наблюдал за тем, как Пруденс готовит нам напитки, но через несколько секунд почувствовал неудовлетворение — я видел ее только до талии, остальная, самая интересная часть, была спрятана за стойкой бара. Было бы намного интереснее наблюдать за ее обнаженной ногой. Одна знакомая брюнетка говорила мне, что я слишком много думаю о сексе, но она ошиблась: я просто слишком восприимчив.
На столике я увидел фотографию в рамке, взял ее и стал внимательно рассматривать. Парень лет сорока, плечистый, с решительным выражением лица, светловолосый, с короткой стрижкой, глаза жесткие, губы тонкие, квадратный подбородок. Что-то неприятное было в выражении его глаз.
— В следующий раз, когда я принесу тебе выпить, — раздался нежный голос у меня над ухом, — мне позвонить в звонок?
Я посмотрел на Пруденс, стоявшую передо мной, и взял стакан из ее рук.
— Благодарю, — пробормотал я.
— Понравилась фотография? — спросила она.
— Неплохо.
— Мой бывший муж, — сказала она спокойно. — Джонатан Блейк. Великий белокожий охотник! Помешан на охоте — сафари и все такое! Без ружья жить не может!
— А где он сейчас?
Пруденс пожала плечами:
— В Африке, где же еще? Очень надеюсь, что его сожрет лев!
Я внимательно оглядел комнату.
— А сейчас у тебя есть муж?
— Одного было вполне достаточно, — отрезала она.
— Ну, я могу свободно вздохнуть, — сказал я.
— Не беспокойся, лейтенант, — она наклонилась. — Нам никто не помешает.
— Отлично. — Я поднял стакан. — За наше знакомство. Надеюсь, в ближайшее время я не окажусь на твоем туалетном столике, и ты не будешь называть меня «Тини».
— Надо тебя как-то называть, — сказала она. — А то «лейтенант» звучит слишком официально, и хочется надеть бюстгальтер.
— Зови меня Элом, — предложил я. — Удобно и коротко — во-первых, во-вторых — это действительно мое имя.
— Коротко для чего?
— А это секрет между мной и моей мамочкой, — решительно ответил я. — А как мне звать тебя? Пруденс, леди Макбет или как-нибудь иначе?
— Зови меня просто Пру, — ответила она. — Тоже удобно, как и Эл.
— Ну, теперь мы знакомы.
Она повернулась ко мне спиной и грациозно уселась мне на колени. Платье распахнулось — я аж глаза закрыл, так ослепила меня белизна ее ног. Я открыл глаза — она не запахнула платье.
Она посмотрела на меня с явным интересом.
— Даю голову на отсечение, ты думаешь, что я совращаю тебя, — сказала она.
— А разве это не так?
— Я также даю голову на отсечение, что все дело в твоем очаровании, в твоей мужественности, против которой трудно устоять, да? — добавила она.
— Никогда не задавал себе подобных вопросов, — признался я.
— С моими-то деньгами мне не нужно пытаться соблазнять мужчин, — продолжала она. — Я могу выбирать среди девяноста процентов всего мужского населения, с кем мне спать, если, конечно, я в настроении.
— Ну, если я не единственный, то, по крайней мере, я здесь, — с надеждой в голосе произнес я.
Пру слегка покачала головой.
— Ты не знаешь, Эл, но ты можешь кое-что сделать для меня. Ты и не догадываешься. — Она чуть помедлила. — Я хочу, чтобы ты помог мне сделать приобретение для моей коллекции.
— Хочешь засушить мою голову? — поежился я. — Я не собираюсь всю оставшуюся жизнь сидеть рядом с твоим квартетом — они, наверняка, даже не умеют играть в покер.
Она взяла стакан из моих рук и поставила его на столик, затем положила мою руку себе на бедро, крепко прижав ее своей ладонью.
— Послушай, — тихо сказала она. — Такой возможности, может, больше не представится, и я не должна упускать ее. Мне нужно заполучить что-нибудь от Хауи для моей коллекции, и ты сделаешь это для меня.
— Я?
— Ну, конечно! — воскликнула она. — Ты расследуешь это убийство. Тебе удастся сделать это.
— Что ты задумала, а? — спросил я. — Чтобы я снял с него левый ботинок, или отрезал завиток с его головы, или что?
— Его сердце.
Я рассмеялся, но увидел, что она не шутит,
— Ты что, с ума сошла? — выдавил я.
— Придется делать вскрытие, не так ли? — сказала она. — Ты можешь попросить врача. Я заплачу за его сердце пять тысяч долларов и дам красивую, герметически закупоренную бутылку с формалином. — Она задумалась. — По-моему, для Хауи нужно нечто особое, например, венецианское стекло, а, может, заказать что-нибудь этакое, в форме теннисной ракетки?
— Нет, ты действительно спятила!
Она встала с моих колен и направилась к двери.
— Плохо, Эл, — холодно сказала она. — Я-то думала, у тебя есть воображение.
— Ну, почему же, есть, конечно, — промямлил я. — Или было. Все дело в том„ что ты сбила меня с толку разрезом на платье, и все воображение куда-то делось, когда ты сидела у меня на коленях, и я видел твои обнаженные ножки.
— Спокойной ночи, лейтенант, — произнесла она и открыла дверь.
— Ас чего ты взяла, что я ухожу? — вежливо спросил я.
— Не будь занудой, — отрезала она. — Но если ты настаиваешь, я могу позвонить портье, и тебя вышвырнут отсюда.
— Ты кое о чем забываешь, дорогая, — я выдавил ухмылку. — Я как-никак полицейский. А полицейских не вышвыривают из гостиниц, даже если на этом настаивает постоялец. Но, если не веришь, звони.
Она прикусила губку, потом захлопнула дверь и вернулась в комнату. Она плюхнулась в кресло, но на этот раз очень тщательно запахнула платье, так что не было видно даже ее колен.
— Ладно, — сказала она. — И что теперь?
— У меня есть секрет, — ответил я. — Но тебе не придется задавать мне вопросов, я сам расскажу тебе. Я пришел сюда вечером по двум причинам, кроме, конечно, твоего великолепного тела. Я хотел узнать, что тебе от меня требуется. Я также хотел получить от тебя кое-какие сведения.
Она помедлила немного.
— Например?
— У Хауи Дейвиса была жена, — сказал я.
— Но Пенни развелась с ним.
— Еще до Пенни. Ее имя Селма. Ты ее знала?
— А зачем' мне ее знать? Хауи был женат на Пенни, а не на мне. Вот ее и спроси.
— Обязательно, — пообещал я. — Ты уверена, что именно сейчас за Джонатаном Блейком по Африке гонится лев?
— На самом деле я не знаю, где он сейчас, — она пожала плечами. — А почему ты спрашиваешь?
— Потому что кто-то еще замешан во всем этом деле, — ответил я. — Этот парень много знает, но он такой застенчивый — звонит по телефону, но имени своего не называет.