— Считай, что да, — усмехнулась я.
Кронштадтский еще раз потряс головой, приходя в себя. Я сочувственно спросила:
— Сильно они тебя?
— Ерунда, — отмахнулся он, ощупывая челюсть. — И не в такие переделки попадал.
— Однако эти ребята были настроены серьезно, — осторожно заметила я. — Чем ты им так не угодил?
— А-а-а… — махнул рукой мой собеседник. Опираясь о стену, он поднялся на ноги, пошатался пару секунд и, только найдя равновесие, добавил: — Обыграл одного типа, вот он и прислал ко мне своих здоровяков. Хотел свой проигрыш забрать.
Кронштадтский врал, но это было не мое дело. Не хочет говорить правду — не надо!
— Что-то мне подсказывает, что они еще вернутся, — выразила я свое опасение.
— Да неважно, — отмахнулся он.
— Как знаешь, — развела я руками. — Тебе точно не нужна моя помощь?
— Нет, — помотал головой пострадавший.
— И врача вызывать не надо?
— Нет.
— Видок у тебя, честно говоря, не очень, — не отставала я, все еще надеясь, что наше знакомство на этом не закончится.
Но мои надежды оказались тщетны. Кронштадтский сделал неуверенный шаг в сторону, схватился за разбитые ребра, поморщился, потом встряхнулся, как только что выкупанная собака, и, слегка подволакивая одну ногу, стал спускаться по щербатой лестнице. Никакой благодарности ко мне за свое спасение он явно не испытывал. Хотя как минимум элементарное «спасибо» в мой адрес уж точно было бы не лишним. На пару секунд я зависла на месте в недоумении, а потом спрятала пистолет за пояс и выбежала из заброшенного дома.
— Эй! — окликнула я Кронштадтского, который хромал прочь, на ходу отряхивая полы замызганного в грязи и пыли пальто.
На секунду он остановился и чуть повернул голову в мою сторону.
— У тебя точно все в порядке?
Он, как искалеченный Терминатор в финале второй части фильма, поднял большой палец — мол, все «ок» — и, прихрамывая, зашагал дальше.
И это все? Для того ли я как оглашенная гонялась за ним несколько недель, вынюхивала, как ищейка, шла по его следу и ночи напролет караулила его в игорном клубе, среди спивающихся картежников и вечных искателей драйва? И вот теперь, когда я наконец-то познакомилась с ним, обыграла его в карты, путем подкупа и сговора с местной шпаной исхитрилась заполучить его в свою машину, чтобы свести более близкое знакомство, и даже спасла его от лихих налетчиков, которые наверняка свернули бы ему шею и бросили его умирать на задворках Тарасова… Да, именно теперь, после всех этих мытарств и тщетных стараний завести знакомство с человеком по имени Антон Кронштадтский, мне вдруг больше всего на свете захотелось послать все к черту! И когда худощавый, подволакивающий одну ногу мужчина окончательно растворился на фоне унылого предрассветного городского пейзажа — низенькие домишки, голые деревья, осыпанный листвой тротуар, — я громко произнесла, как будто он еще мог меня услышать: «Ну и пошел ты!..» После чего развернулась на каблуках и гордой и независимой походкой зашагала к своему покинутому «фольку». Запрыгнув в салон, я завела мотор и погромче включила магнитолу. Всю дорогу до дома я тихонечко подвывала хрипловатым нотам итальянского напева, курила сигарету одну за другой, а в голове не было ни одной мысли. Я слишком устала за последние сутки.
Ночной образ жизни едва ли пошел мне на пользу: давно заведенный и, как мне казалось, неизменный распорядок дня откровенно полетел к чертям. Прежде утро начиналось для меня ровно в семь часов и по будильнику: сначала зарядка дома, потом пробежка через парк до соседнего квартала и обратно. Ледяной душ после этого обычно помогал взбодриться, а две чашки крепкого черного кофе окончательно включали меня в рабочий ритм. Дальше все шло по накатанной: если была работа, то я приступала к своим обязанностям, если нет — предпочитала уединиться в какой-нибудь уличной кафешке или отправиться в тир. Я придерживалась этого образа жизни, отлаженного до мелочей и выверенного вплоть до секунды, годами. И вот теперь охота на «высокого брюнета с серыми глазами, худощавого телосложения, лет тридцати пяти» совершенно выбила меня из колеи. Подняться ровно в семь утра, когда буквально час назад ты только-только добралась до дома и сладко заснула, категорически невозможно. И если в первый день я еще как-то справилась с этой задачей, то на второй день лишь сделала слабую попытку выбраться из-под одеяла, а потом и вовсе махнула рукой на привычный режим и с чистой совестью дрыхла до обеда.
Вот и теперь я разлепила глаза, когда стрелка часов приблизилась к полуденной отметке. Спать дольше — значило обрекать себя на страшную мигрень на весь оставшийся день. Пришлось, превозмогая лень и страшную зевоту, выбираться из пледов и тащиться в ванную. После получасовых процедур с контрастным душем и растиранием солью я наконец-то почувствовала себя человеком, натянула светлую водолазку, влезла в узкие джинсы и, тщательно зачесав волосы в хвост, вышла на кухню.