Я нацепила на лицо специально заготовленную для такого случая непринужденную улыбку и выпорхнула из авто:
— Да брось, давай помогу! Ночь на дворе, дорога эта не особо проездная, ты следующую попутную машину до утра можешь ждать. А на то, чтобы вызвать эвакуатор, денег у тебя, как я понимаю, не осталось…
На этот раз Кронштадтский удосужился выпрямиться и окинул меня оценивающим взглядом с головы до ног, а потом обратно. Когда его глаза остановились на уровне моих, он наконец ответил:
— Ну если ты в машинах разбираешься так же хорошо, как в картах…
Грубиян! А может, он просто догадался, что у меня было четыре туза в рукаве? Да нет, откуда бы…
Стараясь не терять дружелюбного тона, я продолжала:
— Может быть, в машинах я разбираюсь и не очень хорошо, но кое-чем точно помогу.
Кронштадтский демонстративно развел руками и посторонился. Минут пятнадцать я самозабвенно возилась в грязных внутренностях иномарки, потом скомандовала:
— Садись за руль и жми на газ!
Незадачливый автолюбитель кивнул и сделал то, что было велено. Машина с натугой заурчала, зафыркала, но с места не тронулась. Пашка действительно ладно сработал! Надо было ему, умельцу, побольше деньжат отсыпать. Через полчаса я уже по локоть вывозилась в грязи, а мой новый знакомый, растрепанный и злой, привалился к дверце своей несчастной машины и констатировал:
— Кажется, все зря.
— Похоже, что мотор вышел из строя. Теперь только новый ставить.
Кронштадтский неопределенно махнул рукой — то ли досадовал, то ли принял эту новость как данность.
— Хочешь, оставлю денег на эвакуатор? — предложила я ему, как старому приятелю.
— Да брось!
— Потом вернешь, — улыбнулась я.
Мой собеседник ответил вялой улыбкой.
— На самом деле мне недалеко идти, просто не хотел бросать тачку посреди дороги. Здесь такой райончик…
— Так давай довезу!
— Дойду…
— Дождь начинается. Куда ты пойдешь в такую погоду?
На улице и в самом деле начал моросить реденький дождик, небо побледнело, а кое-где в окнах окрестных домов зажегся свет. Теперь я могла получше рассмотреть лицо своего нового знакомого. Загадочный высокий брюнет оказался обычным мужчиной, хотя и не лишенным определенной привлекательности, но сильно уставшим, в измятой рубашке и выпачканном в грязи пальто. Встретив его при других обстоятельствах где-нибудь в кафе или просто на улице, я ни за что бы не подумала, что передо мной фантастический игрок.
— Может быть, ты из принципа не садишься в машину к девушке, которая обыграла тебя в карты? — насмешливо поинтересовалась я.
Кронштадтский скривил губы в ухмылке:
— Если тебя не смущает, что я перепачкаю тебе машину…
— Думаю, я сейчас выгляжу не лучше, — отозвалась я, запрыгивая за руль и заводя мотор. — Садись скорее, а то дождь усиливается.
Когда мой недавний противник устроился рядом, я спросила:
— Куда ехать?
— Подбрось до Гвардейской, а дальше я сам.
Я кивнула, нажала педаль газа, и «фольк» с пронзительным ревом рванул вперед, преодолевая тугую завесу дождя.
— Так как ты говоришь тебя зовут? Женя? — спросил вдруг Кронштадтский. И добавил: — А я Антон.
Я невольно расхохоталась.
— Что такое? — обернулся он ко мне.
— Странно все это, — покачала я головой.
— Что странно?
— Мы полночи провели за одним игральным столом, потом с час возились возле твоей машины. И вот только теперь ты соблаговолил назвать себя. Хотя для таких, как ты, это, может, и нормально…
Спохватившись, я прикусила язык, но было уже поздно: кажется, я выдала себя с головой. Кронштадтский отреагировал моментально:
— Что значит — для таких, как я?
— Ну… для игроков… — на этот раз осторожно подбирая слова, ответила я. — Вы ведь редко знаете реальные имена друг друга. Может быть, Антон — это тоже ненастоящее имя?
Что-то тревожное промелькнуло во взгляде моего попутчика. Или мне только показалось? Я на секунду оторвала глаза от дороги и глянула в его сторону, но он уже со скучающим видом изучал унылый пейзаж за окном.
— А ты? — вдруг задал он встречный вопрос.
— Что я?
— Ты разве не игрок?
— Скорее любительница, — небрежно пожала я плечами. — Не более того.
— Любители так профессионально не играют, — задумчиво покачал головой Кронштадтский. — Где ты этому научилась?