Далее, часть привезенного оборудования остается в космосе, в частности, радиотрансляционная станция с параболической антенной, направленной на Землю. Она передает отчет о прибытии и подробные снимки планеты в надежде, что на Земле будет кому принять эту информацию. Полезная нагрузка сажается на планету где-нибудь вблизи побережья. Роботы, питающиеся от солнечных батарей, строят долговременную станцию и начинают выполнять программу, рассчитанную на 10–15 тысяч лет. Океан и суша засеваются фотосинтезирующей флорой, после чего остается ждать. Ждать минимум десять тысяч лет, пока в атмосфере не появится достаточно кислорода. Потом можно двигаться дальше.
На самом деле, десять тысяч лет — это мгновение. На Земле ощутимый кислород появился через миллиард с лишним лет после старта фотосинтеза. Но у нас есть очень производительные растения, которых не было тогда. Наши леса выделяют столько кислорода, что могли бы насытить атмосферу за несколько тысяч лет. Но земные леса забирают обратно большую часть этого кислорода, когда гниет листва и мертвые стволы и сучья. Только то, что откладывается в виде торфа, не связывает кислород. Это значит, что все гнилостные бактерии, все древоточцы и короеды первые десять тысяч лет должны сидеть в строжайшем карантине. Пусть осыпающаяся листва прессуется вместе с упавшими стволами деревьев — толщина этого ковра должна составить десять метров в среднем по всей суше. На Земле никогда не было подобной биосферы, даже в каменноугольный период. Все это предстоит моделировать и проверять экспериментально. Начинать надо уже сейчас. Моделировать и воспроизводить то, что никогда не существовало.
После ударной дозы кислорода надо будет действовать тоньше — приводить биосферу планеты в приблизительное соответствие с земной. Если честно, мне это кажется еще более сложным. В этом лучше разбирается профессор Куни, он может рассказать про вторую стадию в ответах на вопросы.
Все это время эмбрионы остаются замороженными в азоте. Ждали двенадцать тысяч лет, подождут еще десять тысяч. Вообще, умение терпеливо ждать — одно из важнейших для успеха в подобном деле. Когда концентрация кислорода достигнет приемлемого уровня, когда планета станет отдаленно напоминать Землю и на ней будет расти натуральная пища, включается программа выращивания животных и человека.
За каждым пунктом этого сценария целый букет нерешенных задач. Но мы заметили одну удивительную вещь: как только начинаешь досконально разбираться в любой из этих жутких проблем, сначала выясняешь, что нет никаких принципиальных причин, по которым ее нельзя решить, а потом нащупываешь конкретное решение. Мы даже в шутку сформулировали принцип Ковчега: любая задача, связанная с выполнением богоугодного дела, имеет по крайней мере одно решение.
А теперь пару слов о транспортном средстве. Это будет не корабль, а караван, вроде каравана барж, с Тягачом, который летит впереди первую половину пути и позади — вторую, когда надо тормозить. Двигатель Тягача основан на магниторотацинном механизме — вращающееся спиральное магнитное поле с плазмой дает струю, движущуюся со скоростью несколько тысяч километров в секунду. Мы называем это устройство «штопор Роланда», поскольку его придумал Роланд Вольф, сидящий перед вами. Точно по такому же принципу выбрасываются джеты квазаров и протопланетных систем. Только здесь придется выбрасывать две струи в одном направлении — одна внутри другой, чтобы скомпенсировать момент вращения — иначе буксир раскрутится. Естественно, во внутреннем и внешнем джетах поле будет вращаться в противоположные стороны.
Где-нибудь в семи километрах за Тягачом — Энергоблок, атомная электростанция. Ее мощность будет в десятки раз меньше мощности промышленных станций, но суммарная энергия, которую она произведет, — на порядок больше. С этим тоже связан целый букет проблем — радиационное распухание материалов, износ и так далее. Но они все решаемы. Энергоблок будет самым громоздким сооружением благодаря радиаторам, которые похожи на крылья исполинской бабочки площадью около гектара. В космосе нет другого способа сбросить тепло, кроме как излучить его с большой поверхности. «Бабочка» будет с длинными усами и хвостом: от электростанции вперед и назад потянутся урановые стержни длиной около шести километров. Они непрерывно со скоростью полметра в год протягиваются в двух противоположных направлениях через активную зону реактора. На выходе отработанное топливо будет измельчаться, транспортироваться на буксир, там испаряться, ионизоваться и впрыскиваться в магнитное поле двигателя как рабочее вещество.