— Нельзя, мой сладкий. В конце концов, нашему больному нужно как-то развлекаться.
— У-у-у-у, — застонал я с печеньем во рту. За время в «Ковчеге» я успел усвоить — у Нэйша свои понятия о развлечениях.
— Ты ведь не хочешь, чтобы он это делал за мой счет? Ты ведь такой сильный, такой смелый… защитишь меня?
Я проглотил печенье. Тяжко вздохнул, изобразил добродетельное сияние на физиономии — мол, рад стараться — беседовать с нашим стукнутым о погоде, докладываться о том, как все вокруг чудесно и спокойно и выслушивать то, что он вздумает обрушить на мою голову.
— Я хотя бы могу попросить его заткнуться?
Само собой — нет, я так и думал. Впрочем, за такое печенье можно и потерпеть. За него и за поцелуи — правда, этого дела на мою долю досталось маловато: мысли травницы точно занимало что-то другое.
— Это… о варгах, алмазный мой, — отмахнулась она в ответ на мой вопрос. — Кажется, я поняла, что с нашим больным не так…
— Шутишь, что ли, — оторопело сказал я.
В случае с конкретно этим больным нужно было узнавать — что с ним так.
Аманда тихо засмеялась, вспорхнула с моих коленей (на которых пробыла до обидного недолго), показала жестом — иди уже, занята.
— Ты же не взволнуешь его, Лайл? — понеслось мне в спину. Тоном, полным ласкового напоминания о вчерашнем разговорце. После которого я сполна осознал, что я сейчас действительно войду в комнату к Нэйшу, распространяя вокруг себя лучи добра. И выйду, видимо, в таком же состоянии. Потому что-то, что я узнал сегодня, и моя усталость, и даже то, что Нэйш, вполне возможно, вывернет мне мозг наизнанку своими рассуждениями — это все вообще-то, мелочи.
А вот разгневанная нойя — это действительно то, чего следует опасаться.
Даже крыса внутри кивает и полагает, что я прекрасно расставляю приоритеты.
Исключительный уже восседал на постели — великое достижение, хотя вид у него был еще бледноватый. Как Аманда и сказала, он читал. Она, правда, забыла упомянуть о том, что читал он с тем же видом, с каким раньше препарировал бабочек.
— Лайл. Отлично.
Вообще, само по себе такое приветствие — дурной знак. В сочетании с крайне радушной улыбкой Нэйша — дважды дурной знак. Ну, а после разговора с Амандой — это что-то вроде огромного пальца, неторопливо выписывающего по небосводу послание лично тебе: «Гроски, тебе недолго осталось».
— Как делишки? — выбрал я наиболее идиотский из возможных зачинов для разговора. — Как здоровье, как настрое… э.
Нэйш молча приподнял книгу так, чтобы я мог видеть обложку.
На обложке красовалась крайне бездарно вырисованная парочка на фоне огромного, пылающего яркого сердца. Парочка пыталась выпить друг другу мозг через рот — ну, во всяком случае, так казалось по степени накала страстей. Над головами у отчаянно влюблённых переливалась надпись: «Пленённые страстью».
— О, — сказал я уважительно, — там первая часть немного занудная. Зато вторая — «Лобзания судьбы» — в самый раз, особенно когда Джек и Элли оказываются в той таверне… а-а-а, я так понимаю, тебе что-то не нравится.
Ну, почему это я считал, что у Нэйша глаза пустые. Вполне у него выразительные глаза. Во всяком случае, в них вполне себе проступает желание шандарахнуть меня башкой об угол.
— Ну, — оптимистично заявил я, в попытке перекричать ледяное молчание. — В конечном счете, отличное чтение для того, чтобы расслабиться. И да, даже не проси, я не буду таскать тебе анатомические атласы, или пособия по препарированию бабочек, или общую типологию преступников Рифов, или что ты там ещё обычно читаешь.
— Меня бы устроило что-нибудь об обычаях и повадках нойя, — отозвалось начальство и захлопнуло книжку. — В любом случае, что угодно, где не настолько попирается физиология. Новости, Лайл?
— Если ты о том, интересуется ли кто твоим отсутствием — то нет, никому не интересно. Мел в основном выражает чувства словами «Хоть бы он совсем сдох». Кани потащила Десмонда третировать перекупщиков из Хартрата — чувствую, шороху они там наведут… Ученичков я привычно перегнал к Мел — учиться любви к зверушкам. Конечно, она их знатно гоняет, но особенных стонов по твоим занятиям не слышно. Новых поступлений в питомник пока не было, наш покровитель не объявлялся, — тут я коснулся пальцами плеча, — отведи его, Перекрестница… Словом, тишь, гладь…
— …нормальные новости, Лайл?
— Да я ничего…
— Лайл!
— Слушай, я ж правда ничего…
— Лайл, кого ты вообще больше опасаешься — меня или её?
— Дурной вопрос, — сказал я едко. — Ты, черт тебя возьми, лежачий больной. А она… она, знаешь ли, ходит.
А мне совсем не хочется обнаружить в полночь у своего изголовья Аманду. С пузырьком чего-нибудь зловещего в руках и с неромантическими намерениями (последнее как-то особенно обидно).
— Лайл, — в голосе Нэйша опознавалась крайняя степень угрозы. — Я ведь скоро встану, ты знаешь?
— Ага. Но так я хоть до этого момента доживу — а вот Аманда меня пообещала загасить сразу, как я тебя чем-нибудь взволную.
Рихард принял информацию к сведению и поинтересовался вкрадчиво:
— То есть, она думает, что ты можешь сообщить мне что-то, что будет хуже этого?
И помахал книжкой. Словесный поединок приходилось признать проигранным. Я подтянул к себе стул, покосился на остальные книжки, разложенные на столе («Пятьдесят оттенков страсти» и что-то еще незнакомое, но такое же), глубоко вздохнул и заунывно начал:
— Мы с Мел прошлись по всем местам наших предыдущих рейдов за десять дней. Кое-где пришлось повозиться, но на каждом месте присутствовала кровь человека. Ну, вернее, варга. Вот и причина того, что звери бесились — не хочешь объяснить, как ты это прохлопал?
Не могу сказать, чтобы он удивился. Видно, сам подумывал о чем-то подобном, пока постигал литературные шедевры.
— Во всех случаях животных никто не контролировал, Лайл. В их сознании не было чужого присутствия, их не направляли. Это было похоже на обычное бешенство.
Ну да, второй исход, как же. Варг проливает кровь, но сам стоит в сторонке и в дело не мешается. Зверушки бесятся, но его не трогают — никогда не трогают — все счастливы…
Ну, кроме вот меня.
— Следы успели затереться, а где-то их посмывало. Но Мел уверена, что это парень. Лет шестнадцать-семнадцать, больше ничего нельзя сказать. Главное — непонятно, сам он творил это над собой или ему кто-то основательно помогал. Предположим, кто-то узнал о Даре паренька и принялся потихоньку пробовать — как оно там, контролировать животных на крови варга…
Неприятная выходит вещь. Четыре месяца назад мы с ковчежниками вляпались в то, что сейчас зовут Великим Противостоянием, или Войной Двух Стихий, или еще десятком пафосных наименований. В числе тех, с кем пришлось схватиться, оказались ребята, которые решили подчинить себе природу, используя кровь варгов. Нужно сказать, у них не так плохо получалось. Хотя вот варгов после этого осталось немного.
— Как это вообще происходит? — спросил я вполголоса. — То есть, Гриз, конечно, поясняла сам механизм: ты проливаешь кровь варга — и достаточно сосредоточиться на сознании животного или животных, подчинить своей силе воли… вроде как ты сам в этот миг уподобляешься варгу.
— Только искалеченному, — добавил Нэйш со своей обычной улыбочкой. — Лишенному сочувствия варгу. Никакой возможности ощущать желания и боль зверушек. Только воля, только приказы… варги считают это неприемлемым. Забавно, правда? Слишком легкий путь — только повелевать, не отдавая ничего взамен, без вечного «Я с вами». Я не использовал эту технику, ты же знаешь. Гриз Арделл считала, что я могу… увлечься. Она знала, о чем говорила — она сама не раз…
Я кивнул. Ну да, не раз, в отчаянные моменты, всегда — только чтобы спасти. Гриз Арделл не была сильным варгом: ей нужно было время, чтобы «настроиться» на животное, посмотреть в глаза, прочувствовать… Ну, а когда животных перед тобой — стая, и эта стая собирается нападать — вот в такие моменты Гриз доставала нож и вспарывала себе ладонь так, будто сыр для праздника нарезала. Кровь брызгала на траву — и звери унимались все сразу.
— Иногда приходится ходить и простыми путями, — приговаривала Гриз, невозмутимо перетягивая бинтом ладонь. Только вот я ее как-то не спрашивал — каково ей там, на простых путях.
— Говорят, что у каждого — по-разному. У Гриз было пламя. Огненные нити, которые нужно удержать, нужно опутать ими животных — иначе это испепелит самого тебя. Приятного мало, она так утверждает в дневнике… ты еще не прочел их все, Лайл? Это полезные записи. Насколько мне помнится — Гриз предполагала, что обычный маг, который пользуется кровью варга, чувствует нечто подобное…, но ему тяжелее. Настоящих варгов обучают работать с животными, здесь же всё зависит только от выдержки и воли.
— Значит, все-таки есть вероятность, что какой-то гад захватил варга, потихоньку режет его и учится контролю?
В ответ я поймал неопределённый жест и такую улыбку, будто напарничку совершенно точно что-то не нравится.
— Что еще?
— Это может быть варг, который сам осваивает Дар на крови. Помнишь Ярмарку, Лайл?
На Вёсельную Ярмарку в Элиссе Рихард выдернул меня две недели назад — якобы, там появился варг. Нам пришлось весь день гулять сначала среди ярмарочного люда, потом в окрестностях — а чутьё у Нэйша будто бы смолкло, и варг как в омут канул, и все в один голос утверждали, что странных случаев с животными не было.
— Ты, значит, думаешь, что он не сбежал после вспышки Дара?
— Я думаю, что я перестал его слышать. Представь себе, Лайл, — вид у начальства был вдохновленный. — Вообрази себе варга, Дар которого вот-вот должен пробудиться. Представь, что будет, если он случайно… скажем, порежется. Или его оцарапает зверь. Дар проявится не так, как нужно — он может изначально проявиться на крови.
— Такое вообще может быть?
— Кто знает. Думаю, с прежним поколением варгов — нет, их тщательно оберегали от такого, обучали с детства. Но прежние ушли. Нынешние варги рождаются из «пустых элементов». Они быстрее овладевают Даром.
— Значит?
— Значит, Лайл, тебе придется вернуться на Ярмарку. И расспросить, не было ли там случаев с кровью две недели назад.
— Ты сейчас очень сильно увеличил размеры моей премии.
— Возьми Мелони, а еще лучше — Аманду… и держи меня в курсе.
Я мысленно накинул пару дней отпуска к премии. Прогулка вместе с Мел по Ярмарке, где наверняка хоть кто-нибудь да будет жестоко обращаться с животными. Если там и не было случаев с кровью — они быстро появятся.
— На Аманду не рассчитывай — она же должна варить всю эту дрянь, которую будет вливать в тебя ближайшие дни — ну, и подбирать тебе несравненную литературку, — я поднял со столика «Пятьдесят оттенков страсти». — Так что у нас на первый взгляд? Варг-самоучка, не знает о нас или не желает идти на контакт, пытается освоить Дар на крови, в процессе может угробить себя, пару-тройку групп охотников и сколько-то животных?
— В лучшем случае, Лайл.
Нэйш теперь обращался к парочке на обложке — парочка не внимала и продолжала горячие лобзания.
— Если вспомнить наши последние рейды… яприли и единороги действовали бесцельно. Но гидра покинула место обитания и начала нападать на рыбаков. При этом преодолела немалое расстояние, чтобы их найти. Не очень похоже на то, что она просто учуяла кровь варга и обезумела, да? Как и эти грифоны. Они ведь не стали уничтожать все вокруг — они внезапно решили прогуляться до места, где в засаде сидели охотники. Лайл… ты еще не понимаешь?