— Твою же мать, — сказала я, посмотрев на это секунд пять. И согнулась в приступе хохота.
— Есть причины для хорошего настроения, Кани?
Лучше б он не спрашивал это прежним тоном. Ну, того Рихарда, который весь такой всегда безупречный и в белом и с волосами, зализанными назад.
— У тебя есть халат, — выдохнула я и залилась пуще прежнего. — И ты спишь без сеточки для волос. Нэйш, ну ты что… так мифы рушатся! Ты хоть понимаешь, что все в питомнике пари заключали — спишь ты в белом костюме, или у тебя есть такой уже белый, но для спанья, или ты вообще спишь в одной сеточ…
Тут Десми все-таки удалось метко лягнуть меня в голень, я притихла и вспомнила, что у этой вечеринки в пижамах есть вроде как какая-то цель. И я ее не заметила. Что вообще-то простительно, потому что тут же Рихард Нэйш в халате (надеюсь, до следующей стадии — небритого Нэйша — я не доживу, потому что помереть же можно от такого зрелища).
Человек, который терпеливо слушал лабуду, которую я мелю, засмеялся и поднялся с ящика, на котором сидел.
— Просто замечательно, — сказал он. — Нет, Десмонд — вы не беспокойтесь, никто не будет заставлять вашу жену молчать. Слушать ее — очарование, правда. Кани — вам ведь нравится, когда вас так называют? — я вас правда с удовольствием послушаю. Думаю, мы-то с вами с легкостью найдем общий язык — ну, немного попозже…
У него был очень мягкий выговор — будто сливки льются и льются в кружку. Да и физиономия располагающая — полная, на щеках ямочки, глаза сонно прикрыты, вокруг головы — смешные кудряшки не пойми-какого цвета. Усики маленькие, нелепо закрученные на концах. Наверное, любит печенье — видно по изрядному животику, который у него там под скромными одеждами скрывается. И компании тоже любит. Зачем-то же он притащил нас всех сюда.
— Рихард… мои поздравления. Вы собрали такую прекрасную команду. И ученики на заглядение. Приношу извинения, что пришлось вот так, без приглашения и не в вашем замке… очень уж у вас там много тайных ходов. Мы все стараемся-стараемся разведать — где, какие… не получается, ах. Рихард, вы только не двигайтесь. За деревьями и в кустах полно моих лучников, понимаете… если у вас хотя бы посинеют глаза — они убьют, но не вас… а кого-нибудь из ваших учеников. Конечно, вы как Спящий, теперь не в состоянии… но я люблю подстраховываться, понимаете.
И развел руками — мол, извините-простите. Нэйш чуть заметно опустил подбородок — принял к сведению.
— Ну, и мы, конечно, познакомимся, — сказал… дядя? Дедушка? Возраст у него по лицу не читался совершенно. — Я Морт, и меня когда-то звали Поющим Колыбельные… Десмонд должен знать, верно?
— Морт Снотворец, — выдохнул Десми, и я услышала, как у него прямо зубы заскрипели. — Разыскивался в связи с пропажей Дара у знатных особ… военачальников. Он делал магов Спящими. Он…
— Наемник Гильдии Чистых Рук, — добил папаша. Он посматривал на этого самого Снотворца как на привидение, но уже был вполне себе невозмутим. — О вас прямо легенды ходили в Гильдии. Лучший из Колыбельщиков — первый ранг? Да?
— Вне рангов, Лайл, — тепло, как старому знакомому, отозвался Морт. — Не люблю я все эти… ранги, уровни… много радости вам принесло заключение официальных контрактов и наличие бляхи Гильдии в кармане? Нет, меня, знаете, со стороны привлекали. Теперь вот тоже.
— Стало быть, вылезла Гильдия, — резюмировал папашка. — Вернее, ее остатки. Сплотились, вас вот привлекли… Ну, дайте догадаюсь — решили могущество вернуть? Накопить деньжат, захомутать побольше влияния. Ну, я надеюсь, вы понимаете, к кому сунулись.
— О, мы знаем, кто ваш покровитель, — тут Морт Снотворец уважительно замотал головой. — И у нас в мыслях не было с ним ссориться, знаете… Поэтому вы убедите Шеннета, что все идет как нельзя лучше. И это будет так. В конце концов, нам же нужно совсем немногое. Просто мы сомневались, что вы поверите в серьезность наших намерений — но теперь, Рихард, вы ведь верите, правда?
Мне почему-то резко расхотелось зубоскалить по поводу сеточки для волос. Да и всего остального тоже. Лицо Нэйша смазывалось, истиралось почему-то из памяти, я только ясно видела: он смотрит прямо, и глаза у него обычные — светло-голубые.
Почему же я вижу другое?
Ледяной вихрь, который жрет изнутри, вцепляется и обжигает ледяным пламенем, и невозможно вздохнуть, и нужно удержать…
Моргнула. Вечно мне какая-то дрянь привидится — еще до Посвящения в маги началось…
Ледяного вихря не было. Был человек в халате, босиком стоявший на росной траве. Глядящий голубыми глазами.
Почему мне кажется, что у смерти — светло-голубые глаза и примерно вот такой же ровный шепот?!
— Да. Конечно, я вам верю. Вам нужно было убрать меня с дороги — только Дар, не меня самого, правда? Мой Дар мог помешать этой милой встрече. Даже не сам Дар… его безусловность. Безграничность. Я мог бы… скажем, призвать алапардов или бескрылых гарпий. Передавить ваших людей на расстоянии. Скажите, последние два месяца… вы ведь пытались, да? Было много искалеченных животных.
Сновидец развел руками — мол, оказия вышла. Мел с рыком рванулась вперед — и ее тут же дернули, заставили приземлиться в траву. Сновидец остался таким же полусонным.
— Мы не сразу поняли, что нужно что-нибудь… масштабное. И даже теперь выжидали… пока мои люди не сказали, что вы бессильны — о, конечно, за вами следили, не трудитесь только искать, кто… Рад, что вы понимаете. И я очень надеюсь на ваш здравый смысл и на то, что мы договоримся — ведь мы можем забрать их всех, в сущности, прямо сейчас. Но нам не хочется ссориться.
Мел, кажется, что-то зашипела — о том, что вот, если кто-то посмеет тронуть ее обожаемых животинок, то она шкуру с того спустит. Снотворец посмотрел на нее малость удивленно.
— Ваших питомцев? Госпожа Драккант, мне, конечно, нужны ваши питомцы, но не те, о которых вы думаете. В сущности, кровь варга стоит гораздо дороже, чем любые существа, которые сейчас есть у вас в питомнике. Вы не думали, чтобы обогатиться таким способом, господин Нэйш? Мне кажется, питомник постоянно нуждается в деньгах — может статься, вы могли бы пополнить свои ресурсы и таким способом. Удивлюсь, если Лайл еще не подумал о чем-то таком.
Мой папаша явственно ни о чем таком думать не собирался. Он только до боли стискивал зубы, потому что если бы открыл рот — оттуда точно полетело бы что-то нехорошее.
Ну, зная его — руки-то он уже развязал… дальше что? На поляне — наемников двадцать, не меньше. Может, и не лучшие в Гильдии, но и не худшие. За деревьями и кустами — непонятно сколько лучников. У нас нет вообще ни черта, кроме Шеннета, который почему-то не особо пугает Сновидца и его заказчиков.
Еще у нас есть куча стучащих зубами ученичков. Которым позарез необходимо видеть животное для того, чтобы его контролировать.
Правда, ценность ученичков измеряется не этим. А тем, что течет в венах.
Примерно по восемь пинт очень ценной жидкости у каждого.
Той самой жидкости, которая позволяет любому магу контролировать любое количество животных — если, конечно, у мага достаточно сильная воля. И той самой жидкости, пара капель которой может привести любое животное в бешенство. Огромный потенциал для заказных убийств, для создания паники… для чего угодно.
Очень, очень ценная жидкость в венах.
— Мы возьмем троих, — извиняясь, заговорил Снотворец. — Нам совершенно все равно, вы даже можете выбрать, Рихард… мне и будет легче, если вы выберете сами. Нет-нет, ребята, девушки… не надо бояться. Мы никого не собираемся убивать — нам не нужны мертвые варги, нам нужны живые, чем больше, тем лучше. Через месяц эти трое вернутся сюда — надо думать, вы быстро найдете, чем поставить их на ноги, правда ведь? А мы возьмем следующих. Вас здесь сколько… четырнадцать? Да? Четыре захода. И еще двое в запасе. У первой партии будет много времени, чтобы восстановиться… и потом ведь прибавятся новые варги, они ведь все время появляются, да? Очень скоро отсутствие троих учеников станет не так заметно — поверьте, все они привыкнут, даже они сами. В конце концов, для многих из них учиться у вас — единственный шанс выжить, так? Им просто придется смириться с маленькими неудобствами. Месяц в гостях у нас, а? Не так уж много, а?
— Вонючий потрох сдохшей виверры! — прошипела Аманда, которая основательно обратилась в женщину нойя, когда услышала такое. — Ты собираешься доить этих детей и продавать их кровь, ты…
Дальше она выпалила короткую, хлесткую фразу на родном языке, после которой Сновидец даже глазки свои приоткрыл — видать, понимал наречие нойя. Посмаковал — мол, надо запомнить на будущее. И утешил — с размаху, можно сказать, утешил:
— Ну, у меня лучшие гарантии того, что с нашими подопечными будет все в порядке. Вы ведь позаботитесь о них? Вы поедете с нами, госпожа Энешти, так? И лично проследите за тем, чтобы у варгов были самые лучшие кроветворы. Хорошо? И нужно взять кого-то еще, вам для компании. Без компании — это совсем не дело…
Странно это было — стоять с зудящими, стянутыми руками (я три раза могла б уже веревки пропалить, если б за мной не следили) и наблюдать восход вот в такой компании. Из-за деревьев неспешно высунулся край огромного, ленивого солнца — залил лужайку у ног наших варжат алым. Подняли голоса певчие тенны в ветвях — завели громкую, ладную, погребальную песнь. И где-то в отдалении раздались хриплые крики грифонов, вой игольчатых волков — повсюду просыпались звуки и повсюду была жизнь… А мы стояли, и солнце бросало нам под ноги кровавые лучи, и прохладный весенний ветерок доносил слова о заложниках.
Конечно, им нужны заложники. Гарантия того, что никто из наших не понесется мстить или отыскивать тех варжат, которых забрали. Подстраховочка — чтобы наилучшим образом было, кому убедить Шеннета-Хромца, что все в порядке.
— Господин Нэйш — вы, конечно, останетесь руководить питомником, вы все время на виду. Господин Гроски — вы ведь ведете переговоры с Хромым Министром? У вас есть причина, чтобы он поверил в то, что в питомнике все замечательно, так? Госпожа Энешти — верный залог этого, но одна причина — маловато… Кани, я ведь обещал вам, что мы с вами еще найдем общий язык. Вы просто обворожительно впишетесь. Будете всем поднимать боевой дух — давайте, не стесняйтесь, можете начинать прямо сейчас, ну же?
— Ой, боженьки, — сказала я почти что жалобно. — Слушайте, я вот все думаю — кто вас всех хоронить-то будет?! Ну, честно, у нас же ни егерей не хватит, ни вольерных… ни лопат.
Морту Сновидцу, конечно, стало жуть как весело. Он-то не замечал, что мой папаня побледнел не от страха за меня. И что Аманда скривилась как от боли, будто говоря: «Да беги уже, дурень!»
Он-то не видел, что смерть смотрит на него бесстрастными голубыми глазами.
Улыбаясь уголками губ.
— Очаровательно. Ну, а чтобы вы не скучали — мы захватим вашего жениха… вашу разумную сторону, так? Он меньше будет волноваться рядом с вами, правда ведь? И в любом случае, госпожа Драккант ведь нужна в питомнике. Как варг вы должны понимать, Рихард, что это лучший из выходов. Все живы, почти никто не испытывает боли… И напротив — если вы или Эвальд Хромец что-нибудь предпримете… заложники умрут сразу же. Вместе с тремя вашими учениками. Надеюсь, вы не готовы заплатить такую цену?