— А что там со вторым уровнем? — спросил, заинтересовано Саске, уже перестав так волноваться.
— Ко второму уровню ты сейчас не готов и с девяносто процентной вероятность точно умрешь. Но чтобы началась установка второго уровня печати, кто-то должен провести её активацию извне, находясь недалеко. Скорей всего это сделает сам Орочимару, или может его приближённые. Поэтому смерть от истощения, тебе пока не грозит. Когда же установится второй уровень, то дублирование системы окончательно завершится, а также по твоему организму разойдется какое-то вещество, реагирующее на сен-чакру и впитывающее её. При активации второго уровня печати, ты на некоторое время усилишься на несколько порядков, плюс, у тебя появится что-то вроде сенин-мода.
— Но, всё так радужно быть не может. Даже с возможностью умереть во время установки печати, всё это звучит слишком хорошо. — сказал Саске.
— Да, ты прав. Орочимару не похож на доброго самаритянина, который альтруистично, задаром, ходит и раздаёт усиливающие печати. Печать проклятой, я назвал не просто так, в ней встроен управляющий блок, позволяющий Орочимару чувствовать того на ком есть его печать, а также, чтобы силу дающую его печатью, не повернули против него, он может дезактивировать её и с помощью неё же, причинить сильную боль. И это ещё не все минусы. Самый главный минус, это то, что в печати, скрыта структура из чакры Орочимару, делающая печать маяком для его души. И если тело Орочимару умрёт или разрушится, то он может захватить тело ближайшего носителя Проклятой Печати. Скорей всего, именно чтобы забрать твоё тело обладающее генами Учих, а значит и Шаринганом, он и дал тебе эту печать. Да, если бы не всё это, я бы и сам дал ему укусить себя за шею.
— И что же теперь делать? — спросила Сакура, смотря на Саске, который рукой потирал печать на шее.
— Сейчас мы должны уйти отсюда подальше, и устроиться для привала. Саске скоро может стать плохо, и будет лучше, чтобы он лежал в отключке в защищённом месте. Когда первый уровень печати установится окончательно, мой оригинал, сможет убрать из печати всё лишнее, и Саске не придётся отдавать никому своё тело. Ещё он уберёт возможность для Орочимару влиять на печать, но оставит возможность ему чувствовать носителя печати. Это на тот случай, если он потеряв связь с печатью, захочет придти и проверить, что же случилось, и не умер ли Саске.
— Так ты клон? А где тогда оригинал? И когда вы вновь успели поменяться? — спросила Сакура.
— Тогда, когда я рассказывал о втором уровне печати, вдалеке я почувствовал, что Орочимару столкнулся с нашей экзаменаторшей Митараши Анко, и пошёл проверить. А чтобы не прерывать важный для Саске разговор, я оставил вместо себя клона. Ладно, пойдемте найдем укромное местечко, там я с помощью Мокутона, выращу нам безопасное и удобное жилище.
Я же, телепортировался к маячку, оставленным на кунае Анко. Кунай торчал в дереве, а рядом без сознания валялось тело Анко. Что-то, похоже, Орочимару был не в настроении после меня, и, встретив свою бывшую ученицу, не стал с ней слишком церемониться. Подойдя к ней, я сразу вылечил пробитую насквозь левую ладонь. И не став терять времени с помощью Хошингана сравнил печати Анко и Саске. И должен сказать, что печать у Анко фуфлыжная. Плюсов практически не даёт, в смысле, она тоже создаёт слабую копию СЦЧ, но вся та чакра находящаяся в ней идёт на её же поддержание, и на поддержания маяка для души Орочимару, причем маяк был на порядок больше чем у Саске. Видно, что печать сырая и недоработанная, поэтому я легко её снял, а дублирующую СЦЧ подключил напрямую к основной. Весь этот процесс был достаточно болезненный, поэтому во время снятия печати и работы с СЦЧ, я держал Анко без сознания. Она после этого может ещё пару часов в себя не приходить, и возможно пару дней будет чувствовать себя не очень. Поэтому, я взял Анко на руки, и телепортировался на маяк, который в башню принес мой клон, которого я отправил туда, ещё, когда разбирался с дождевиками. Там пока никого не было, поэтому найдя комнату, очевидно предназначенную для персонала, я оставил там тело Анко, а также в качестве извинения оставил ей три запечатывающих свитка и письмо.