Тот опустил меч на пол перед собой и снял с лица повязку. Поднявшись, он спокойно взглянул мне в глаза.
— Мне нужно поговорить с вами наедине, — проговорил он звучным низким голосом.
Лицо у него было необычное, с правильными монгольскими чертами, но очень замкнутое. Я задумчиво смотрела на него, потом перевела взгляд на Таро. Мне почему-то казалось, что Чёрный Ветер ненавидит своего бывшего командира, и всё же что-то очень сильно их связывало.
— Ладно, — вздохнула я. — Таро, оставь нас. Рауль, выпусти его.
Чёрный Ветер бросил пронзительный взгляд на камеру.
— Если у вас на корабле ещё остались предатели, то меня ждёт смерть, — он посмотрел на меня.
— Рауль, выключи камеры наблюдения. Можешь слушать через свой индивидуальный канал.
Таро вышел, и дверь снова закрылась. Я прошлась по камере, поглядывая на нашего гостя. Он спокойно и невозмутимо смотрел на меня.
— Вы не доверяете Таро? — наконец спросила я.
— Я никому не доверяю, — ответил он. — Это условие выживания.
— Мне кажется дело не только в этом.
— Вы правы, — он чуть склонил голову. — У нас в экипаже была женщина. Ребекка Ву. Таро и её отправил в город, но её раскрыли и убили. Страшно убили…
Я вспомнила красивую бледную женщину в комбинезоне, похожем на самурайские доспехи, которая призраком прошла мимо меня в пещере неподалеку отсюда.
— Таро сказал, что она ушла сама, потому что устала.
— Он так сказал не только вам. Но тогда её незачем было убивать. А потом он отправил в город меня. Это было несложно, ведь он знал, что она для меня значила. Я выжил. Но я никогда не прощу ни себе, ни ему то, на что мне пришлось пойти ради этого.
— Ясно, — кивнула я. — И что вы хотите мне сказать?
— Я сказал всё это, чтоб вы поняли, что мне приходится доверять вам. Мы привыкли здесь жить во лжи, в страхе, в жестокости. Всё это только ради одного, чтоб сохранить боеспособную организацию сопротивления внутри этой маленькой империи зла.
— Таро не говорил ни о каком сопротивлении.
— Он ничего не знает. Нам было выгодно, чтоб он оставался вне стен и отвлекал внимание Жреца от того, что происходит внутри. Часть наших диверсий всегда можно было списать на него. А то, что даже мне не удавалось выследить и уничтожить его, придавало ему ауру мистической силы. Его переоценивали и боялись. И мы поддерживали это заблуждение.
— Сколько вас?
— Я не знаю. Никто не знает, кроме того, кто наверху. Я знаю лишь нескольких. Каждый знает нескольких. Я могу убить того, кто на самом деле делает то же дело, что и я, и даже не узнаю об этом. Но это является гарантией, что один провал не станет фатальным для всех.
— Я слышала о такой тактике.
— Нам было нелегко решиться на контакт. Мы привыкли действовать очень осторожно и в глубокой тайне. Но после того как вы умудрились вернуть себе звездолёт, прилетели и сели прямо здесь, мы решили, что наступил момент, ради которого мы жили всё это время. Мы или победим, или погибнем. Поэтому мы готовы оказать вам поддержку.
— Что вы можете?
— Мы уже переправили вам пульт управления. Второй, основной пульт в нужный момент мы берёмся вывести из строя. С помощью того, что у вас, вы сможете взять под контроль всю систему обороны на планете, и тогда ни один ангар не откроется, и все звездолёты останутся не у дел. С помощью этого пульта вы можете также замуровать нижние казармы, и тогда монстры не выйдут на поле битвы. Мы же, в свою очередь, можем отвлечь на себя часть гвардии, поскольку в её рядах есть наши люди. Если бой завяжется в подземном городе, им будет не до вас…
— А что мешало сделать всё это раньше? — поинтересовалась я. — Ведь у вас есть организация и, судя по всему, был доступ к пульту. Вы же практически всё можете сами. У меня же всего тридцать человек, большинство из которых не умеют воевать. Кстати, мы так и не смогли разобраться со схемой кодов, заложенной в пульте. Так чего вы ждёте от нас?
— Убейте Жреца и Жрицу, — проговорил он. — Мы не можем этого сделать. И заставьте людей отступиться от них. В противном случае они просто будут прикрываться ими, как живым щитом. Крови итак будет много, нужно избежать хотя бы невинной.
Он в упор смотрел на меня, ожидая ответа.
— Да, Жрец — это мой противник, — наконец кивнула я. — Есть охотник и на Огненную Тию. С людьми сложнее… Правда, у нас есть свой голос… Кстати, как насчёт Голоса?
Я задала этот вопрос на засыпку. Если б он солгал, я бы поняла, что и всё остальное — ложь.