Боковым зрением вижу, что волк стоит смирно и, вроде как, слушает.
— Я это всё к тому, капитан-командор, — говорю я, — что вся проблема в принятии или неприятии какого-либо факта, а восприятие вытекает из традиции, слишком глубоко впечатанной в сознание. Так вот, моё сознание, моё подсознание и мой личный опыт подсказывают мне, что оборотничество является даром, который может быть использован во благо, нужно только дать ему возможность для этого. Я также полагаю, что оборотни хоть и имеют отличия в психическом плане от обычных людей, всё же, безусловно, могут являться не просто членами общества или, скажем, экипажа звездолёта, но и вполне могут стать верными помощниками и иногда хорошими друзьями. Только эти отличия всё же присутствуют, и в этом основная проблема. Оборотни бывают двух видов: те, что в образе зверя сохраняют человеческое сознание и человеческую душу, и те, которые трансформируются полностью. С последними требуется особый вид коммуникаций, и при этом всё же могут возникнуть сложности в общении, особенно в человеческом коллективе. Я ясно объяснила, в чём именно заключается проблема, капитан-командор?
Я повернулась. Золотисто-карие глаза снежного зверя смотрели на меня мудро и задумчиво. Волки часто смотрят так, для этого им не нужно иметь человеческую душу. Потом он сделал ко мне небольшой шаг, потом ещё один. Белые лохматые лапы переступали, и он приближался. Остановившись в полуметре, он поднял голову и сел, глядя на меня снизу вверх. Я опустилась на одно колено, и наши глаза оказались на одном уровне. Я невольно любовалась этим удивительным зверем, его мерцающими золотом глазами и густой шерстью. А он вдруг приподнял и протянул мне правую лапу. Я подала ладонь, и мощная тяжёлая лапа опустилась сверху. Я осторожно сомкнула пальцы и произнесла:
— Добро пожаловать в экипаж, Белый Волк.
Мне очень хотелось потрепать его по густой белой гриве, но так нельзя поступать с офицером своего корабля. И с волком тоже. Я разжала пальцы, он опустил лапу, поднялся и, развернувшись, ушёл по коридору, а я смотрела ему вслед…
И всё равно это было бредом. Можно было сколько угодно бунтовать против истины, призывать на помощь воспоминания, прошлый опыт и говорить: мы не такое видали. Не важно, потому что то, что было раньше, тоже было бредом. И вся моя жизнь сплошной бред. Разум уже смирился с этим, потому что проснуться никогда не удается. Пустой номер. Нужно только смотреть по сторонам и воспринимать всё правильно, то есть как обычный нескончаемый бред, а, значит, ничему не удивляться и жить спокойно, потому что бред тем и хорош, что к нему всегда удаётся приспособиться. Такая уж гибкая штука эта человеческая психика…
Об этом я думала утром, проснувшись в своей широкой постели. За окном был космос, за тонкой стеной круглая белая ванная с всякими там душами и массажами, которую можно было принимать, глядя опять же в космос, потому что ванну кто-то по странной прихоти поставил именно у единственного в каюте окна, как и кровать. Наверно, именно так принимала ванны герцогиня Мальборо. С видом на Вселенную и давая Вселенной свой собственный вид. Почему нет, если есть, что показать?
Я припомнила свой сон, на удивление чёткий и приятный. Потом у меня в душе зашевелилось беспокойство. А был ли это сон? Вчера поздно вечером я ходила в реакторный отсек, чтоб обсудить с Бомбадилом некоторые технические детали, в частности, оптимальные полётные режимы. Мы поговорили неплохо, а потом он вдруг свернул на свою ботанику и совсем задурил мне голову какими-то рододендронами. Я вышла из отсека слегка ошалевшая и поднялась на четвёртый уровень, чтоб зайти к Джулиану. Я точно шла по этому коридору. А вот был ли там волк? Сон и реальность ненавязчиво наслаивались друг на друга. Может, я просто прошла по коридору, пытаясь отделаться от проблем полива и пересадки, засевших в моих усталых мозгах, даже не заметив этого короткого путешествия. А, может, всё-таки увидела впереди белую тень.
Так и не решив, было ли это сном или явью, я вылезла из постели, прошла в ванную комнату и залезла под душ. Контрастные холодные и горячие струи, которые упруго били в тело, кое-как прогнали остатки дремоты, и я, уже совершенно рационально всё обсудив с собой, решила думать, что мне это приснилось. А, решив так, я сразу успокоилась.
Одевшись и приведя себя в порядок, я отправилась завтракать и застала в ресторане необычное оживление, которое исходило от стола, за которым разместились стрелки. Они что-то бурно обсуждали и даже, невиданное дело, смеялись. Остальные поглядывали на них с любопытством, кое-кто даже улыбался.