— Космодесант, — усмехнулся Хок и проворно начал подниматься следом.
Белый Волк и Митико тоже взобрались без труда. Я достала из кармана футляр с преобразовательными линзами и налепила их на зрачки.
— Никому не рассказывай, — шепнула я Джулиану.
— Не могу обещать, — выдохнул он мне в ухо, обняв сзади за плечи. — Только за поцелуй.
— Шантажист, — обернулась я и увидела мерцающие глаза, такие же прекрасные, как небо где-то там высоко.
Когда мы поднялись наверх, Дакоста стоял на небольшом валуне, обозревая раскинувшиеся вокруг горы, слегка посеребрённые светом звёзд и потому казавшиеся призрачными, как во сне.
— Мы уже решили, что вы передумали, — заметил Белый Волк, покосившись на меня.
Я рассмеялась. Мне не хотелось ничего скрывать, и Джулиану тоже. Он снова обнял меня сзади за плечи и прижался щекой к моему виску. Ветер, налетавший издалека, был теперь прохладным, и в нём угадывались ароматы каких-то трав, незнакомых и странных. Огромное небо раскинулось наверху перевёрнутой чашей, и в ней мерцали яркие точки звёзд, подёрнутых легкой дымкой туманностей. Вокруг было тихо, и эта тишина, как звуки, неслась к нам со всех сторон, чтоб заполнить покоем и восторгом душу.
— Ну, что, друг мой, теперь ты понимаешь меня? — спросил Хок, подойдя к нам.
— Я всегда понимал тебя, Рауль, — ответил Джулиан. — И потому я так хотел, чтоб ты вернулся к этому. Но я благодарен, что вы привели меня сюда. Пожалуй, я уже готов согласиться на то, чтоб потратить на это жизнь.
— А где сейчас «Пилигрим»? — спросила Митико, которая осматривала окрестности с помощью бинокля.
— Вон там, — Белый Волк поднял руку и указал наверх.
— Давайте свяжемся с ними и пожелаем им спокойной ночи, — предложила Митико.
— Хорошая мысль, — согласилась я, доставая из подсумка передатчик.
Я включила его и настроилась на нужную волну, но передатчик молчал. Я стала подстраивать его, но всё было тщетно. Ответа не было.
— Не отвечают, — проговорила я. Сердце странно защемило. Джулиан тут же снял руки с моих плеч, и все посмотрели на меня, а потом в небо. Митико подняла бинокль и начала крутить ручки настройки.
— Что это? — крикнула она. — Он без экран-поля!
— Дайте, — я отобрала у неё бинокль и посмотрела вверх. Какое-то время я шарила взглядом среди звёзд и вдруг наткнулась на баркентину. Она действительно была прекрасно видна, но более того, вокруг неё не было того голубого сияния, которое всегда было связано для меня с ощущением полной защищённости. — Зачем они отключили радоновую защиту?
Хок забрал у меня передатчик и начал вызывать баркентину.
— Звезда, Звезда, я Искра, ответьте…
— Смотрите! — проговорил придушенным голосом Белый Волк.
Оторвав глаза от окуляров, я проследила за его вытянутой рукой, но ничего не увидела. Снова взглянув в бинокль, я нашла «Пилигрим», и тут же к нему подлетел изящный серебристый звездолёт. Подойдя вплотную, он стремительно выдвинул из борта и вонзил в борт баркентины острый клык абордажного моста. Кольцо искр сверкнуло вокруг места соединения, и я поняла, что мост приварен к корпусу звездолёта.
— Звезда! — услышала я голос Хока и, обернувшись, положила ладонь ему на плечо.
— Хватит, их взяли на абордаж.
Он замолчал, отчаянно глядя на меня. Я отвернулась, чтоб не видеть этого взгляда, и снова посмотрела в бинокль наверх. С кораблями что-то происходило. По ним пробегали расплывчатые тёмные полосы, они то исчезали, то возникали и, наконец, пропали совсем. Я шарила в пустоте взглядом, пытаясь отыскать их. Потом вдруг увидела, как тот, серебристый, вынырнул из темноты и стремительно помчался к поверхности планеты. И тут же сверкнула яркая вспышка. Переведя бинокль обратно, я увидела только ослепительный, стремительно распускающийся цветок мощного взрыва. Из него вылетали какие-то обломки и куски, которые разлетались вокруг.
Я опустила бинокль, почувствовав, что не могу дышать. Какое-то время я смотрела себе под ноги, а потом посмотрела на своих товарищей. Их взгляды были обращены вверх, и в глазах отражалось пламя погребального костра, вспыхнувшего в небесах.
Переведя дыхание, я нашла в себе силы снова взглянуть туда и увидела уже меркнущее кривое облачко горящих газов. Пылающие обломки осыпались на поверхность планеты где-то далеко. И, наконец, откуда-то с небес до нас докатился отзвук далёкого взрыва, не как звук, а лишь как ощущение звука.
— Они? — тихо спросила Митико.
— Да, — ответил Белый Волк и тут же резко обнял уткнувшуюся ему в грудь девушку.