Ветер был препротивный, пронизывающий, окутывающий. Он отдал Даше свою куртку. Джентльмен. Дже-е-ентльмен. Она так смешно произносила это слово, так морщилась, что становилось ясно — не совсем еще трезва.
— У тебя последний курс, да? — Она отпила воды из бутылочки для сока. Когда закончился «протрезвляющий» сок, налила туда воды из крана. Не хотела быть «не в себе».
— Почти. Переведут официально, когда досдам долги. — Марк сел подальше от края, чтобы отогнать мысли о «Титанике».
— Я вот закончила. Получила диплом-мать-его-экономиста. Черт знает, что с ним делать. Наверное, в Москву поеду.
— Выгодно. — Он приподнял свою бутылку неводы, поднес к воде Даши, стукнулся о нее и отпил. На небе звезд даже не было. Вроде лето, тепло — а кругом тучи, и кое-где луна проблескивает. Внизу шум и гогот, внутри — то же. И слышно, черт бы его побрал, только Луча — ржет и не останавливается.
А разговор склеился — работаешь? Платят? Круто. А живешь где? А как учеба? Вот и я так хочу. Поможешь? Я приеду осенью-зимой. Одна не хочу. Страшно. Страшно. Я же питерская, вдруг москвичи не примут? Может, магистратура? Да ну к черту ее, эту экономику. Дорого. Неэкономично. Как это — у тебя? А Луч? Точно не против? Я съеду, при первой же возможности съеду. Блин, странно так… с парнем жить. А ты приставать не будешь? Ладно, и я не буду.
Или буду.
Она не полезла первой, как Лера. Ждала, намекала целый вечер, была рядом — и вот. Марк притянул ее за свою куртку, поцеловал сначала волосы — мягкие, легкие, прямыепрямые, не как у Леры — кудрявые и пушистые. Зато такие же — каштановые, но с какой-то медью, рыжиной внутри — даже под луной видно. А Даша еще так засмеялась — легко, заигрывающе — не как Луч внутри. Такая костлявая под курткой и приятная. Даже холодная и промерзшая — теплая.
Холодными руками дальше плоского живота и поясницы под кофтой забраться не дала — ни тебе мягких боков, ни валика живота над ремнем брюк. Непривычно. Груди, наверное, тоже нет — не разобрать под широким свитером. А еще «лето» называется.
— Маркуша. Марковский. Мартик, — Луч орал, вылезая в окно. Увидел Марка с Дашей — сразу заржал, грохнулся рядом так, что, наверное, внутри штукатурка посыпалась. Забрал у Марка бутылку, отпил, лег. — А я тебя потерял, думал, что ты опять Лерку ищешь. А ты вот. Нашел.
— Да пошел ты. — Марк махнул рукой, прижав к себе холодной рукой Дашу. Она посмеялась и стала выбиратьсяподниматься. Куртку отдала, не забрала с собой как трофей. Получила, что хотела, теперь могла и напиться.
— Звезды ищешь? — Луч кивнул ему, отвечая сам себе. — Не тут искать надо, я тебя отвезу — где надо.
— Я не хочу никуда ехать ни за какими звездами. — Марк еле попал рукой в рукав куртки, сначала по-дебильному растопырив пальцы, но под ржач Лучевого сложил их лодочкой и нырнул. Луч почти заикнулся про фистинг, но заткнулся.
— Тебя никто и не спрашивает, ты как багаж путешествуешь.
— Дешево и без комфорта?
— Куда повезут, туда и поедешь.
Марк промолчал. Если раньше не хотелось ехать, идти, пить, то теперь и спорить не хотелось — Луч привязался и не отвяжется, притащил брата с сестрой в поддержку. Марк даже не помнил, когда они родились, — сначала мама ходила толстая, просила не прыгать на ней и перестала брать на руки. А потом, как в туалете бара, черный квадрат-цензура, и вот у нее руки уже заняты Женей и Сашей. Вообще, сначала Сашу звали Женей, а Женю — Сашей, но папа каким-то образом умудрялся их путать, когда они были одеты. Мама орала, Марк не понимал — кто мальчик, а кто девочка. А потом приросло, мама сама перестала разделять детей на Сашу и Женю, только Марка отличала от Сажени. И они — раз, поменяли имена. Наверное, на них смотрели как на идиотов.
Разница в три года сначала казалась пропастью, а к восемнадцати и двадцати одному годам превратилась в «братскую дружбу». Как только Марк оказывался в радиусе поражения брата с сестрой, тут же оказывался с ног до головы в СаЖе — это если фигурально. Марка эти двое любили. А Леру не любили, как оказалось.
Даша сообщениями не надоедала. Нашла его «ВК» через Луча, добавила в друзья, улыбнулась парой скобочек и спросила про самочувствие. Формальности Марк не любил, поэтому и знакомился с кем-то редко. Старался побыстрее опустить, как конфетно-букетный, приветно-какделашный период. С Дашей они так резво перескочили и второй, и первый, что Марк не совсем понимал, какой настал сейчас. Последний «да было дело, пару раз случайно, ничего такого» или начальный «давай сделаем вид, что так и надо, и продолжим»? Но «пару раз случайно» не было, поэтому Марк подозревал второй вариант.