— До суши подбросите?
Я даже опешил в первую секунду.
— Чего?
— До суши, говорю, подбросьте. Вы же из города плывете? Подвезете?
— Мест нет, — грубовато ответил Игорь.
Он дежурил с ружьем на корме, на веслах сидели Сан Саныч и отец Владимир.
— Ничего, подвинешься, — нагло парировала девица.
«Не люблю рыжих», — подумал я. Правда, заинтриговать она сумела. Например, самим фактом своего существования. Приплыть сюда с одного из окрестных домов — дело нехитрое, но вот чтобы так ловить лодку, надо обладать большим запасом уверенности. В себя и в удачу.
— Давно сидишь? — вмешался я до того, как Игорь вернул «любезность».
— С обеда, — все так же развязно ответила девица.
— И много лодок проплыло?
— Вы первые.
Сан Саныч прекратил грести. Обернулся.
— Тебе чего надо? — нахмурившись, спросил он.
— Я два раза сказала: добраться до суши. — Суровый вид охранника ее ничуть не смутил.
— Ты откуда? — снова вмешался я.
— От мамы с папой. — Девица слегка изогнула бровь. — Или тебе адрес прописки?
— Ты бы, милая, совесть поимела, — дружелюбно посоветовал Сан Саныч. — А то так и будешь сидеть на камне голой жопой.
Девица фыркнула.
— Ну, оттуда, — она махнула рукой в сторону проспекта Кирова. — Если выбираться из города, то либо тут, либо на Московском шоссе. Сюда было ближе. Так подбросите? Я заплачу.
— Чем? Натурой? — съязвил Игорь.
— Ага, — презрительно бросила девица. — Только подрасти не забудь.
Второй раз за день я увидел, как Игорь краснеет. Не так ярко, как после анекдота Сан Саныча, но достаточно, чтобы это стало заметно.
Отец Владимир посмотрел на девушку.
— Как тебя зовут?
Та вдруг смешалась. Нет, не то чтобы смутилась, но ответила на удивление просто:
— Ника.
— Редкое имя, — улыбнулся отец Владимир и, кажется, окончательно сбил нагловато-игривый настрой девчонки.
— Вероника, — сказала она после заминки. — Но это для работы. В жизни — Ника.
— Владимир, — представился священник. — Мы плывем на Управленческий. Его не должно было затопить. Надеемся, там найдутся люди, готовые помочь.
— До Управленческого подвезете? — снова спросила девушка.
Впервые в ее голосе промелькнула легкая озабоченность.
Отец Владимир едва слышно вздохнул. Кажется, он ожидал другого ответа. И вдруг посмотрел на меня, словно передавая право решать.
— М-м… — промычал я, но тут же спохватился и взял себя в руки. — Одна? Вещей много?
— А ты видишь кого-то еще? — Оказалось, сдержанный тон распространялся только на отца Владимира. — Вещи вот.
Она продемонстрировала средних размеров рюкзачок.
Я почувствовал себя неуютно. Если потесниться, мы и впрямь могли разместиться впятером. Что бы ни говорил Игорь, объективных причин для отказа не было. Не считая того, что до Ники мы отказали двум десяткам желающих прокатиться.
— Подойдите поближе, — сказал я гребцам без особой радости.
Ника просияла.
— Спасибо, солнц. Вы не думайте — если надо, я тоже грести могу.
Она закинула за спину рюкзак и выпрямилась в полный рост…
Ножки очень даже ничего.
Кроме рюкзака, к багажу прилагался небольшой надувной матрас, который Ника спешно скрутила в тугой рулон. После недолгой возни девушку с сумками определили на нос, а я перебрался к Игорю на корму.
Отдых пошел нам на пользу, и вскоре лодка набрала прежний ход.
— Долго еще до вашего Управленческого?
Сан Саныч угрюмо разглядывал проклюнувшуюся на пальце мозоль.
— Примерно столько же, — отозвался я.
Расстегнул боковой карман рюкзака, куда сложил медикаменты, и протянул охраннику пластырь. Свои пальцы я, как заправский волейболист, замотал белыми лентами заранее. Сан Саныч совету не внял — и вот результат.
Ника, притихшая после посадки в лодку, оторвалась от созерцания пейзажа.
— Вы не местный?
— Из Первоуральска. — Сан Саныч залепил мозоль. — Полгода жил в Чапаевске, потом перебрался сюда.
Я вернул пластырь на место.
— Не ближний край. Какими судьбами?
— Дальнобойщиком работал, — объяснил Сан Саныч и привалился к борту. — Хотели в Чапаевске перевалочную базу организовать. Только кинули нас. Машину пришлось продать, квартиру. Домой возвращаться не хотел, да и проблемы остались с кидалами. Прижали нас тогда крепко. Вроде откупились, а все равно. Так и остался тут. В Чапаевске потыкался — бестолку. Работы нет совсем. Все развалено, народ мыкается по области на заработки. Пока деньги оставались, перебрался в Самару. Тут тоже не разбежишься, вышки-то у меня нет. Работал кем придется. Потом охранником на склад устроился. Платили неплохо, график хороший. Зазнакомился с людьми, подсобили вот, в «Скале» местечко организовали. Обычно туда только молодых берут. Таким, как я, с улицы, путь заказан — только по знакомству. Вот, дежурил посменно: день в «Скале», день на складе. День дома. Вроде и работа не пыльная и деньги поднимать стал. Думал, с комнаты съехать, квартиру нормальную снять, бабу завести. А тут случилось. Просыпаюсь — ребра болят, морда горит, будто кирпичом вдарили, горло дерет, а этот, — кивнул он в мою сторону, — сидит и на меня смотрит. И рожа, словно покойника увидел.