— Я — Гергудрун Неистовая, посвящённая Ковена второй ступени, следую в сопровождении телохранителя на Ежегодный Конклав…
— Какая удача! — седой грубо прервал торжественное представление Ведьмы и Гудрун поняла, что уж эти-то хумансы — вряд ли случайная шайка скучающего королевского родственника. Больше всего они походили на загонщиков дичи. Охотников в королевских угодьях. Ведьма снова прислушалась к колебанию невидимых нитей астрала. Чёрные духи! Да здесь не меньше полусотни хумансов!
Глаза Гергудрун и Зорраха встретились на несколько мгновений, и Суховей понял по лёгкой улыбке, что им вряд ли удастся уйти миром. Что ж, он знал, что когда-то придётся умереть. И в Орде, и на войне, и уже будучи Посвящённым… знал.
Сегодня было как-то по-особенному легко на сердце. Страха нет, потому что рядом его Гудрун и шаловливый лесной ветерок развевает её волосы, заставляя ноздри Суховея трепетать от запаха орчанки.
— Мой король давно ищет случая познакомится с такими редкими гостями в наших краях, мастресс Гергудрун! — седой откровенно и жадно ощупывал взглядом Ведьму с головы до ног.
— Насколько я понимаю, мы не во владениях вашего короля, мастер и… вы не назвали своего имени! — Гудрун уже понимала, что продолжающаяся болтовня — лишь формальность, способ отвлечь её с Зоррахом. И участь путешественников уже решена. Но она тоже старалась потянуть время. Ей понадобится всего лишь несколько минут…
Ковен должен получить известие о том, куда делись его эмиссары. Астральный вестник почти готов…
Наконец, долгожданная, слышимая только ей мелодия, заставила вибрировать невидимые струны астрала. Наконец-то! Она едва незаметно кивнула Зорраху, который в ответ лишь слегка смежил веки.
— Отец!!! Она выпустила вестника! — встрепенулась до этого молча стоявшая рядом с седым девушка. И этот крик тут же сбросил едва державшиеся радушные маски с хумансов.
— Густав, орка в расход! Ведьму только живой!!! — седовласый, ещё в прыжке из седла, скастовал стену огня, пытаясь отсечь от лесной кромки Зорраха и Гудрун. Но орков на месте уже не оказалось, и добрая дюжина арбалетных болтов, поспешно выпущенная охотниками, не нашла своей цели.
Поляна наполнилась недоумёнными возгласами людей, растерянно оглядывающимися в поисках ускользнувшей дичи. Вот же, на этом самом месте, только что стояли Ведьма и здоровенный орк… мгновение — и их не стало. Лишь потрескивание занявшегося огнём кустарника, да ревущее пламя магического огня.
Седой досадливо скривился, метнулся к месту, где до этого стояли орки, припал к земле. И вдруг резко развернулся к девушке в капюшоне:
— Инга… где? — девушка подняла руки, с расслабленными бледными кистями на уровень плеч, покачиваясь, словно в трансе.
— Они… здесь… рядом, отец… уходят… астральная тропа…
Седой в ярости зарычал, оскалив зубы:
— Шлюха ковенская! Не уйдёшь… Инга! Вызови гончих!
— Отец… нет, нет! Нееет!!! — девушку трясло, капюшон свалился и пышные каштановые волосы разметались по плечам. Глаза магессы — изгоя стекленели, пальцы на руках скрючила судорога.
— Надо, родная, надо… иначе никак… ты помнишь… король обещал…
Девушку затрясло ещё сильнее, она упала на колени. Седой подскочил ближе, поддержал запрокинувшуюся было голову. Из-под распахнутых век, ушей и носа магессы тёмными ручейками потекла чёрная кровь.
Пространство вокруг изгоев подёрнулось серой дымкой, воздух загустел, аура ужаса заставила отпрянуть королевских арбалетчиков в стороны. Тяжёлый резкий запах разложения заполнил ещё недавно цветущую поляну.
Зелёная трава на пятачке диаметром несколько метров растворилась в грязной зловонной кляксе с шевелящейся бурой массой. Неизвестная субстанция пошла крупными пузырями и забурлила, покрываясь несколькими воронками, в центре которых стали стремительно расти бесформенные коконы.
Девушка на руках седого мага вскрикнула раненой птицей, на её губах проступила розовая пена. Старик осторожно и нежно провёл открытой ладонью по её волосам:
— Потерпи, darnenn…
В этот самый момент бурые коконы лопнули с чмокающим звуком один за другим и из них на поляну выскочили существа, напоминающие собак с напрочь содранной кожей и кровавыми провалами вместо глаз. Издаваемый ими скрежещущий скулёж и злобные порыкивания в сторону арбалетчиков заставили замереть последних.
Девушка с трудом приподняла голову и издала еле слышный свист, тут же закашлявшись.