Кто-то догадался карандашом выбить ключ из замка внутрь кабинета и посмотреть в скважину, что там происходит. А ничего в кабинете не происходило. Близнецы и девчонки, полностью одетые лежали в обнимку на старом продавленном диване старшины и крепко спали, похрапывая. Все дедушки пришли просто в бешенство – они тут стоят как идиоты, у них уже яйца сводит и уши опухли, а эти дебилы спят! Просто спят! Мгновенно родился дерзкий план – вскрыть дверь и трахнуть девчонок, раз уж близнецы не смогли, а то это же позор – привести в казарму тёлок и не трахнуть! Кому рассказать – засмеют.
Но как открыть дверь? Медвежатников среди желающих секса не оказалось, но каждый заглянул в скважину и попытался как-то открыть дверь, даже проверили всю связку ключей у дежурного по роте – ни один не подошёл. После этого пыл охладел, и большинство парней разбрелось по койкам. Но самые стойкие продолжали распалять свои надежды и старались разбудить близнецов криками через замочную скважину, но тоже без результата. За всеми этими хлопотами мы и не заметили, что время уже к подъёму, а перед подъёмом в казарму приходит старшина. Старшина был нормальный мужик, но его звали Георгий Константинович, и статность была в нем генеральская, и потому в гневе он был страшен. И только мы услышали, как старшина зычным голосом распекает кого-то возле казармы, тут же все страждущие секса оказались в своих кроватях, и отвечать за всё придётся дежурному и мне. Старшина уже на первом этаже шутит с офицером, а я и дежурный по роте стоим просто в ужасе перед его появлением. Дежурный уже решил, что отпуска ему не видать, я уже представил, как буду стоять на тумбочке до дембеля, и тут дверь кабинета старшины открывается. Просто открывается без звука ключа в замке, без скрипа, она просто открывается наружу! Дверь, которую пытались открыть дюжина человек, и никто из них не додумался просто потянуть дверь на себя. Мы с дежурным не можем поверить, а из двери выглядывает заспанный близнец, от звука голоса старшины просыпается, шёпотом материт дежурного, что не разбудил, расталкивает брата, они хватают спящих девчонок и прячутся в туалете.
И вовремя. Как раз старшина поднимается на этаж, дежурный бодро докладывает о том, что за ночь происшествий в расположении роты не случилось. И только старшина ушёл в кабинет, дежурный даёт команду близнецам, и они уходят с девчонками по пожарной лестнице, как и пришли. Мы выдохнули, а наш второй дневальный, маленький алтаец в больших очках, вдруг перекрестился и говорит нам, что это Бог их спас.
Тогда мы с дежурным нервно посмеялись такому дремучему объяснению. Но теперь я думаю, что Бог спас не только девочек, но и всех, кто стоял под той дверью. Если бы дембелям удалось открыть дверь, то все мы пошли бы под суд как соучастники. А осуждённых солдат в советской армии отправляли не в тюрьму, а в дисбат, что считалось равносильно концлагерю.
Исповедь священника.
Пришелец.
Не знаю, бывало ли у вас такое, вот живёшь себе в устоявшейся парадигме смыслов, с ощущением, что и жизнь тебе понятна, и смерть. А потом что-то происходит, и весь твой привычный и уютный мир летит в тартарары. А ты снова, как при рождении, лежишь на ладонях мироздания голенький, беспомощный и не знаешь, зачем жил, да и жил ли вообще?
И ладно бы, будь я человек обычный, а я ведь православный поп, священник Господа нашего, Иисуса Христа. А это чего-нибудь, да стоит? Священноначалие, само собой, запретило мне кому-либо эту историю передавать, но чую, что пришло время преломить печать умолчания, ибо кто знает, братья, что нас ждёт, а значит нынче нам уже не до южиков и своясей, а надо мыслить, как и с чем пред Господом предстать.
Я, знаете, с детства был юношей восторженным, вдохновенным и к духовным предметам склонным. Рос без отца, а мама поощряла мои наклонности и готовила к христианским подвигам. Не чудо, что я поступил в семинарию, а вскоре по окончании принял постриг и избрал служение тяжёлое и ответственное, но интересное – проповедовать Слово Божье среди наших северных иноверцев.