- А если у нее ковид? Вдруг она нас уже всех заразила?
Страшное слово, от которого волосы во всех частях тела вставали дыбом, было произнесено всуе и весьма некстати. В редакции повисла загадочная тишина. Никто не знал, что и ответить на такое, но и делать вид, что ничего не произошло, коллеги не могли. Постепенно до сотрудников стало доходить, что пандемия еще не окончена, что масочный режим усиливается и что каждому губернатору президент щедро отсыпал полномочий по наведению порядка в бунтующих губерниях. Вотчины свои главы регионов должны были содержать в порядке, особенно защищая храмы от посягательства «западников».
Не выдержав пристальных взглядов любопытной общественности, девушка сбежала домой без предупреждения. Поминая, как она незаметно исчезала с пар по истории отечественной литературы, девушка подумала, что и здесь «прокатит». Однако, Владимир Алексеевич, как и водится в подобных газетенках, быстро заметил винтик, выпавший из и без того плохо работающего механизма. К вечеру Наточка еще сильнее раскашлялась, да так, что не могла говорить с мамой по телефону. Разговор пришлось отложить, но к вечеру требовательный главный редактор начал брать Пирогову на измор. Сбрасывая звонки Владимира Алексеевича, дабы тот не услышал ее кашель, Наточка намеревалась провести пару деньков дома, подлечиться. После можно было состряпать неплохое дельце, в очередной раз рассказав о похоронах четвероюродной бабушки.
Правда, советский ретроград, точнее главный редактор, срочно требовал готовой статьи про коровник. Не умея работать за компьютером, Владимир Алексеевич желал видеть проделанную работу в письменном виде уже к утру Уставшая и изнеможенная Наточка, получив десятки гневных сообщений начальника, провалилась в забытье, тяжело кашляя и сдавленно дыша во сне.
К утру она, укутанная шарфом, одевшись потеплее, побрела на остановку. «Проловоз» ехал медленно, и вновь типичные образы встретились в жутко душном салоне. Температура 39° предательски не спадала, а пухлые тетки и кричащие дети все лезли и лезли к Пироговой, сгоняя с одного места на другое. Какая-то белёсая пелена, застилая глаза девушки, мешала той следовать к своей цели. У самого входа она поскользнулась и приземлилась на свою бежевую сумочку, из которой посыпались косметичка, записная книжка и круасан с бананом.
На работе уже прошел слух о «чумной» Наточке. Теперь, прежде радушные коллеги, вооружились противогазами и респираторами. Сам Владимир Алексеевич добротно опрыскал журналистку антисептиком и освежителем воздуха. Теперь Пирогова пахла спиртом и черемухой. Минуя рабочие столы других сотрудников, она замечала, как они чурались ее, брезговали и опасались одновременно. Вослед Наточке кричали: «Ковидная! Дельта у нее! Вот приперлась то с омикроном. Чумку занести решила! Погань какая, ковидница!».
Битый час она переписывала от руки свою статью, набросанную в блокноте. Все остальные смогли укрыться в туалете и кабинете главного редактора, благо пахло везде одинаково. Когда работа была кончена, Наточка отдала лист белой бумаги, исписанный вдоль и поперек. Теперь ей предстояло направиться в поликлинику №66, где, отстояв в очереди, она получила заслуженный ПЦР-тест. Девушку по несколько раз обследовали на предмет бешенства и сифилиса, залезли во все отверстия в поисках чего-то тепленького, но ковид так и не нашли.
Вся неделя превратилась в сплошное ПЦР-тестирование. Длинные палки в руках неумелых нищих врачей заходили глубоко в носоглотку. Получив третий раз отрицательный тест, Пирогова смогла вернуться на работу.
К тому времени ее ангина, а миндалины в горле были действительно воспалены, медленно, но все же прошла. Коллеги, забыв об омикроне и дельте, вновь одарили Наточку своим вниманием. Теперь ей предлагали новые сорта кофе с Шри-Ланки и бельгийский шоколад. Владимир Алексеевич, разумеется, торжественно вручил ей новые задания и темы статей. Всё стало постепенно возвращаться на круги своя. Наточка продолжала ездить на «проловозе», лелея мечту о личном автомобиле и скучая по бабушке, коллеги ее не оставляли без внимания очередную новость об очередном штамме. В новом году на прилавках супермаркетов появилась отечественная вакцина, и Пирогова закупилась впрок. Теперь она пропагандирует пользу вакцинации среди подозрительных коллег. Они же продолжают любить Наточку Александровну, довольно странную, но такую трудолюбивую и отзывчивую журналистку.
Газета та до сих пор держится на полу тысячном тираже. Из сотрудников осталась лишь Наточка и жена Владимира Алексеевича. Каждый год они все ругают правительство и стыдливо прячут глаза в пол, когда узнают о новом антирекорде. Благо Наточка Александровна Пирогова, вовремя получившая заветный QR-код, не вошла в эту печальную статистику. Русская тройка, а вернее ее наследник, ржавый «проловоз» медленно катится по нечищеным зимним улицам областного центра, и всякий попутчик Наточки кашляет и крестится, надеясь на чудо.