В предрассветной тьме я долго разглядывал групповой снимок на мониторе. Фотография была сделана на фоне какой-то реки в провинции Кёнги-до, место показалось мне незнакомым. Позади людей широко раскинулась река, небо и белые облака, однако именно поэтому они казались какими-то изолированными и отчужденными. Похоже на остров, — подумал я. На снимке были в основном женщины. Правда, они счастливо улыбались, как птицы додо, наевшиеся досыта плодами.
Не знаю почему, но я занялся мастурбацией перед той обыденной фотографией. Дело не в том, что меня привлекло чье-то лицо, просто перед этим дышащим бытием пейзажем у меня невольно случилась эрекция. С полной самоотдачей… я двигал рукой. Спрыгнув с фотографии, пробежав по монитору, теплый июньский солнечный зайчик юркнул на лоб фаллоса. Я закрыл глаза. Чувство освобождения, словно я разом сделал «Рондо», «Рене», «Девон» и «Кампу», вместе с горячей струей захлестнуло монитор как цунами. И я… услышал.
— Удачи!
Чей-то голос гудел у меня в ушах.
Остров исчез, и на меня снова накатило одиночество. Открыв окно, я закурил. Ночь уже исчезла, как топливо, украденное Винсом. Сильно пахло бензином. И так чувствовались… гигантские шестеренки мира. В бледном зареве рассвета тьма сочилась по земле, застывая асфальтом. Тук-тук-ту-тук — донеслось до меня в тот момент. Очевидно, кто-то стучал в дверь. «Кто там?» — крикнул я. Поистине здоровый ответ… услышал я.
— Йогурт!
Открыв дверь, я увидел йогуртную тетю. Глядя на оставленные под соседней дверью молоко и йогурт, я догадался, чем был вызван стук. «А, да», — я поздоровался с ней легким движением глаз. «Студент?» — спросила женщина. «А, да». — «Загубил, поди, желудок подножным кормом…» Пошуршав в сумке, женщина неожиданно протянула мне йогурт. «Я, я…» — «Денег не надо, не волнуйся. Просто выглядишь ты очень неважно. Давай, учись», — сказала женщина и спустилась по лестнице.
Делать нечего, я выпил перепавший мне на халяву йогурт. О его вкусе можно было сказать, что он был кислый и вместе с тем сладкий. Было такое чувство, словно что-то вроде плодового сока, который я раньше никогда не пробовал, понемногу обволакивает пищевод. Я тут же бросился к окну и закричал: «Женщина, пожалуйста, завтра принесите еще!» — «Молоко? Или йогурт?» — «Йогурт!» Черкнув что-то в маленьком блокноте, женщина улыбнулась и помахала рукой. Я тоже помахал рукой. Здорово ведь будет!
С завтрашнего дня… я тоже сажусь на йогурты.
КОРЕЙСКИЙ СТАНДАРТ
Есть такое слово «село».
Оно известно каждому и неизвестно никому — думаю я. «А, это что-то вроде шестичасовой „Родной сторонки“, верно, да?» — так ответила мне Ким Ха Ныль, вчерашняя выпускница коммерческого техникума. Поставив на стол кофе, она прыснула. Вышло что-то между недосмешком и недопшиком. «Спасибо», — отвечаю я серьезно, как будто это абсолютно меня не касается. В точности как… девятичасовые «Вести». Прежде всего, я и должен создавать такую атмосферу. Пью кофе. «Хейзлнат».
Звонок из села я получил сегодня утром. По окончании еженедельного совещания меня в свой кабинет позвал начальник, чтобы обсудить кое-что с глазу на глаз. Затрезвонил телефон. «Алло», — ответил начальник и, недоуменно сказав: «Это тебя», передал мне трубку. «Син Сок Хён слушает». Это начальник может вальяжно отвечать: «Алло». Я же был само подобострастие. «О, Сок Хён, это ты?» — неожиданно с той стороны провода громко и жалобно… доносится совершенно не связанный с общественной жизнью Республики Корея голос. Я оглянулся и уже другим тоном произнес: «Алло».
Это был старший товарищ Ки Ха.
Есть такое слово «активисты». Оно известно всем и неизвестно никому. В точности как «село», да. «Я знаю. Это что-то вроде телепередачи „PD ноутбук“, верно?» — так думает Чон Хи Джон, которая проработала у нас уже два года. «Ты зачем перевела звонок в кабинет начальника?» — «Потому что тот господин сказал, что он по очень срочному делу». — «Тогда надо было номер у него взять». Зайдя в свой кабинет, я позвонил домой. Пи-пи-пи. Жена не подошла к телефону. Набрав около пяти цифр номера ее мобильника, я положил трубку. Возможно два варианта: либо жена в «Карфуре», либо за рулем. Я подумал, что они оба не подходят для разговора об активистах, селе и Ки Ха. Вот и все объяснение. Я посмотрел на календарь. До отпуска осталось около недели. После небольшой паузы кондиционер снова задул на полную мощность.
— Правда?!