Я ошарашенно смотрю на него. Не знаю, почему я удивлена, услышав подобное. Это в стиле Микки. Наверное, я до сих пор удивляюсь, что кто-то оказывается рядом, когда я в этом нуждаюсь, потому что единственным человеком, который поддерживал и заботился обо мне, была моя мама.
Я киваю. За долю секунды гнев в его глазах исчезает, ухмылка сменяет хмурое выражение лица.
— Давай. У нас впереди долгое путешествие.
ГЛАВА 10
ИЗАБЕЛЛА
3 года назад
Роману 19 лет, Изабелле 17 лет.
Кажется, Роман меня похищает. Даже если бы это было не «кажется», а «точно», я, вероятно, не стала бы сопротивляться так сильно, как следовало бы.
Понятия не имею, куда мы едем. Я не могу спросить его об этом, потому что мы на мотоцикле. Мне даже не нужно смотреть на приборную панель, я знаю, что последние три часа мы едем на неразрешенной скорости. У меня болит задница, замерзли руки и ноет спина от того, что я изо всех сил держусь за Микки.
Мы проезжаем ряд проселочных дорог и лесных массивов, пару раз я чуть не падаю.
Если это похищение, я буду бороться за две вещи, которые удерживают меня на плаву: выпускной в школе и Джереми. Потому что, возможно, на меня снизойдет озарение относительно того, чем я хочу заниматься в своей жизни, как только я выйду на сцену и получу аттестат в свои руки.
Ни за что на свете я не оставлю Джереми с этими ужасными людьми. Если бы я могла, я бы забрала его и растила сама, но какая у него тогда будет жизнь? В лучшем случае, мне удастся убедить опеку переселить Джереми в более-менее приличный дом.
Я вздыхаю с облегчением, когда мы, наконец, сбавляем скорость, но потом опять стону, когда он сворачивает на извилистую подъездную дорожку, проезжая через сломанные заросшие ржавые ворота. Даже землю не видно под всеми этими сорняками и опавшими листьями.
Гравий хрустит под колесами, и я едва сдерживаю рвотный позыв.
Там, наверное, есть даже останки животных.
Фу.
Может быть, он не похищает меня, а сразу решил убить. Я не удивлюсь, если потом он решит покончить с собой.
Хотя, задержится еще как минимум на один день из-за Михаила и Максима.
Микки попытается отомстить за меня.
Или, может быть, это его оправдание, чтобы побить кого-нибудь. Хотя, зачем ему использовать меня в качестве оправдания? Если ему захочется, он просто сделает это.
Я сжимаю его талию все крепче, пока мотоцикл объезжает кочки и жуткие кусты. Я молю бога, чтобы нам на пути не попались мертвые животные. Это испортит мне настроение еще больше, чем близнецы.
Наконец мы останавливаемся перед покосившимся старым домом, который выглядит так, словно в нем много лет никто не жил. Микки заглушает двигатель и, не теряя времени, спрыгивает с байка, снимает шлем и улыбается мне, как ребенок, который с гордостью показывает свой рисунок родителям.
Я нерешительно отстегиваю шлем и спрыгиваю с байка, с глухим стуком приземляясь на землю. Мышцы бедер протестуют, и я откидываю руку назад, чтобы сохранить равновесие. Микки выглядит довольным моими страданиями. Хватает же наглости.
— Нравится? — спрашивает он таким же тоном, каким Джереми делает вид, что ищет одобрения, но на самом деле просто напрашивается на комплименты, потому что это приятно. Хотя, это слово не ассоциируется с домом ужасов передо мной.
Крыльцо покрыто паутиной, а в трещинах сломанных деревянных балок, заплесневелых и серых от небрежения, прячется темнота. На окнах прибиты рейки, отчего помещение выглядит еще более жутким.
Не удивлюсь, если здесь кого-то убивали. Если начать копать, то я наверняка найду несколько тел, о которых не знает шериф.
Как, черт возьми, Микки нашел это место?
А еще лучше, что мы здесь делаем?
— Я знаю, о чем ты думаешь, — он подходит ко мне и кладет руку на плечо, как будто он первоклассный агент по недвижимости. — Ух ты, Микки, это потрясающе! Я не могу поверить, ты такой романтичный, — подражая моему голосу, он прикладывает руку к сердцу. — Спасибо, что три часа вез меня неизвестно куда, ты просто супер!
Я смотрю на его глупо самодовольное лицо. Кажется, это только подбадривает его.
Он касается моей щеки и говорит:
— Что ж, моя милая Белла, на это я отвечаю, что всегда рад помочь. Все, что угодно, ради тебя.
— Ага. Ты хочешь меня убить? — бормочу я то ли от неловкости, то ли от нетерпения.
Он щиплет меня за щеку, а я сердито смотрю на него и отталкиваю его руку.
— Моя жестокая принцесса, — посмеиваясь и переплетая наши пальцы, он тянет меня за собой. — Но нет, пока что.
— Это не успокаивает, — хмурюсь я.
Подмигнув, он достает сумку из багажника своего байка и тащит меня за дом в еще более жуткий на вид сарай. А если он убьет не меня, а кого-то другого?
Боже, а если у него там заложники?
— Не волнуйся, я тебя защищу, — напевает Микки, и я легонько ударяю его в грудь. Со стороны это выглядит игриво, но мое быстро учащающееся сердцебиение говорит о другом.
— Что мы здесь делаем, Роман? — я напрягаюсь, ожидая очередного уклончивого ответа. У него это хорошо получается.
— Не называй меня так, — его взгляд темнеет, и я почти жалею, что вообще что-то сказала. Но я имею право знать, что мы делаем в заброшенном доме, направляясь к жуткому сараю, когда солнце вот-вот сядет. Буду называть, как хочу. — Наберись терпения.