Затем он находит ритм.
И я погибаю.
Не знаю, небеса это или нет, но в месте, куда я попадаю, ни бог, ни человек не смогли бы выжить. Нет высшего существа, которое могло бы спасти меня от падения в лапы монстра. Я кричу, давление расцветает внизу живота, из глаз будто вылетают искры. Ощущения продолжают мучить меня, пока это не становится невыносимым.
— Микки, пожалуйста! — кричу я, дергая за веревки.
— Еще, — хрипит он. — Еще раз кончи мне в рот. И когда будешь кричать, выкрикивай мое имя. Если ты этого не сделаешь, мы начнем все сначала. Поняла?
В ответ из моего горла вырывается приглушенный звук, неспособный сформировать связную мысль, потому что его большой палец заменяет дьявольский язык.
Все мое тело сжимается, когда он вводит в меня палец.
— Послушные игрушки для секса отвечают на вопросы.
— Да, — всхлипываю я, когда его пальцы входят и выходят из меня. Это не так больно, как я думала, но не похоже ни на что, что я когда-либо испытывала. Это голодная потребность, которую нельзя утолить.
— Моя девочка послушная? — он проводит зубами по внутренней стороне моего бедра.
— Я послушная, клянусь, Микки, — слова непроизвольно срываются с губ. Он как будто пальцами вытягивает из меня ответы.
— Ох, — восторженно произносит он. — Я знаю. Поэтому, ты кончишь еще раз.
Я киваю головой и ерзаю в путах, удерживающих меня на месте.
Его язык возобновляет ритм, кружа там, где я больше всего нуждаюсь в трении. Только на этот раз он дает мне то, чего не хватало раньше: наполнение.
Одного пальца достаточно, чтобы я задыхалась и стонала, как будто ко мне никогда раньше не прикасались, и я не хочу, чтобы это прекращалось. Выкрикиваю его имя и впиваюсь ногтями в веревки, как будто это удержит меня от падения.
— Еще раз.
— Что? — говорю я на вдохе.
— Назови мое имя еще раз.
Он не спрашивает. Он приказывает. Управляет мной. Разрядка приближается с каждым нажатием его пальцев на мою точку G. Я выкрикиваю его имя снова и снова, когда достигаю пика, ноги сводит судорогой, а спина выгибается дугой. Он продолжает входить в меня, растягивая оргазм. Несмотря на то, что я полностью истощена, и все мое тело перевозбуждено от его жадных прикосновений, мое внимание фиксируется на каждом из его мельчайших движений, когда он поднимается на ноги. Свет отбрасывает темные тени на его живот, подчеркивая каждый дюйм твердых мышц и смертоносную грацию. Я схожу с ума от его вида.
Он двигается вверх по моему телу медленными, хищными движениями, оставляя после себя блаженные поцелуи. Мое тело выгибается навстречу его губам, и он, не колеблясь, набрасывается, чтобы оставить на мне свой след. Безжалостно вцепляется в мою кожу, а потом одаривает нежностью. И вот, наконец, его губы встречаются с моими, и наши языки двигаются друг против друга, как будто мы давно потерянные любовники, воссоединяющиеся беззвездной ночью.
Внезапно он отстраняется, и я смотрю на его удаляющуюся фигуру. Свет из окна освещает кожу на его груди, там, где находится шрам. Он выглядит таким опасным. Идеальные мышцы, сформированные в самых темных ямах ада, а глаза подобны ужасающей сирене. Я до сих пор помню, как гипнотически он двигался на ринге и как пот капал с его тела.
— Теперь моя очередь.
Я выхожу из транса.
— В смысле?
Пальцы Микки развязывают веревки на моих лодыжках.
— Я могу делать с тобой все, что захочу, принцесса. Если захочу трахнуть тебя в рот, то сделаю это.
Мое сердце колотится о ребра. Я не знаю, как сделать то, о чем он просит.
Микки забирается на меня во всем своем обнаженном великолепии, и мой взгляд впивается в его стояк.
— Я годами хотел, чтобы твои красивые розовые губки обхватили мой член, — он приближает мое лицо к своему. — Ты кончила на мой язык, так что теперь я кончу на твой.
Я пытаюсь свести ноги вместе. Не знаю, как мое тело справится с еще одним оргазмом, и почти уверена, что умру, если попытаюсь выяснить. Он отвязывает веревки от изголовья, но запястья не освобождает.
— Я не… — вздрагиваю, не знаю, как произнести эти слова, когда он двигает меня за импровизированные поводья, опуская на колени, держась за веревку, как будто я могу попытаться убежать.
— Что, малышка? Не умеешь сосать член? Если бы умела, появилась бы ебучая проблема, кому-то пришлось бы умереть.
У меня перехватывает дыхание.
— А если плохо получится?
Как же глупо звучит. Я должна преодолеть свою неуверенность в себе.
— Открой рот, — приказывает он.
Мои глаза расширяются при виде стоячего, большого и гордого монстра, тыкающегося прямо в мое лицо. Он не поместится у меня во рту. По опыту знаю, что он едва помещается у меня между ног.
Тем не менее, я нерешительно подчиняюсь. Он пару раз сжимает кулаки, дрожь пробегает по нему в тот момент, когда скользкая головка касается моих приоткрытых губ. Он чертыхается.
— Шире.
Я сглатываю, затем открываю рот так широко, как только могу, пристально глядя на него, чтобы отвлечься от огромных размеров. Он скользит в меня, прежде чем я успеваю сделать еще один вдох, полностью заполняя мой рот. Мне не хватает места, чтобы пошевелить языком или вздохнуть.
Горло сжимается от своеобразного кляпа, требуется вся сосредоточенность, чтобы не двигать челюстью, когда я прижимаю лицо к его лобку. Я слышу его резкое шипение как раз в тот момент, когда его рука вцепляется в мои волосы, чтобы удержать на месте. Жар распространяется по груди, горящие легкие молят о глотке воздуха.
— Блять, — стонет он и резко отстраняется, чтобы я могла дышать. — Ты любым своим действием приносишь мне удовольствие.