Сила в его возвышающейся позе ослабит даже самую сильную женщину. На его лице появляется выражение чистого блаженства. Тяжелые веки и приоткрытые губы. Грудь быстро поднимается и отпускается.
Я сделала это.
Я заставила Романа выглядеть так, будто он вот-вот рухнет на колени.
И я не должна быть такой мокрой при этом зрелище, но хочу запечатлеть это в памяти.
Он толкает бедра вперед, все еще держа мои волосы, не давая вырваться. Мои руки двигаются каждый раз, пытаясь оттолкнуть его, когда он вонзается в заднюю стенку моего горла.
— Моя девочка, — стонет он.
Невозможно остановить слезы, текущие по моему лицу, или тихие стоны, срывающиеся с моего рта. Когда он отстраняется, я стараюсь осторожно облизывать его кончик, не желая просто ждать передышки.
Отпуская мои волосы, он говорит:
— Потрогай.
Он хмыкает, когда мои связанные руки обхватывают его талию. Осторожно я глажу вверх и вниз его длину, как он делал сам несколько мгновений назад. Высовываю язык, чтобы облизать головку, потом обхватываю ее губами, и Микки рычит, как будто сдерживает зверя. Каким-то образом он держит свои руки при себе, пока я исследую его; облизываю складки под его головкой, языком отчерчиваю вены. Резкие вдохи, которые он делает, только подпитывают мое стремление. Когда я провожу зубами по его стволу, он взрывается.
Его кулаки зарываются в мои волосы, и он двигает бедрами, как умалишенный. Я едва поспеваю за ним. Повсюду слюна, и мои легкие вот-вот лопнут. Я даже не вижу его сквозь слезы.
— Посмотри, какая умница, — он решительно останавливает мои попытки застонать еще одним диким толчком в заднюю стенку горла. — Ты моя умница? — то, как он нежно касается моей щеки, противоречит его порочным движениям. — Я задал тебе вопрос.
— Да, — задыхаюсь я, хотя не могу разобрать ни слова.
— Скажи «да, Микки, я твоя умница», — его хватка в волосах удерживает меня от того, чтобы отстраниться и сказать слова, которые он хочет услышать. Все мои попытки выливаются в беспорядочное бормотание и рвотные позывы, которые заставляют его рычать в потолок. — Как же это ахуенно.
Он продолжает, проклиная все подряд. Руками я ощущаю, как его стояк пульсирует, прежде чем Микки вырывается из моего рта. Жилы на его шее напрягаются, комната наполняется звуком гортанного стона. Струйки спермы стекают по моим щекам и попадают на язык.
Он кончил.
Он испытал оргазм из-за меня.
Из-за того, что я сделала с ним.
Роман задыхается, когда отпускает свой член и сжимает мое лицо большим и указательным пальцами.
— Покажи мне. Высунь язык.
Я делаю, как он говорит, чувствуя, как кремовая текстура перекатывается по моему языку и стекает по уголкам губ.
Он одобрительно хмыкает.
— Прекрасно выглядишь с моей спермой во рту, принцесса, — он гладит меня по щеке.
Моя кожа краснеет от его одобрения.
— Глотай. Не потеряй ни капли.
Жидкость очень соленая, но я обязана доставить ему удовольствие. Несмотря на специфический вкус, я бы не задумываясь повторила подобное снова. Это нечто интимное. Микки таким образом опять предъявил на меня права без каких-либо слов.
Связанными руками я демонстративно вытираю сперму пальцами с щеки, слизывая каждую каплю дочиста.
Микки чертыхается и помогает мне подняться на ноги.
— Ты сводишь меня с ума, Белла.
Я делаю шаг вперед, но его руки ловят меня. Он несет меня в ванную, вытирает лицо и внутреннюю сторону ног влажной тряпкой и расчесывает волосы, прежде чем заплести их в косу, все это время напевая какую-то мелодию, медленно убаюкивая меня. Я физически и эмоционально истощена, но заставляю себя бодрствовать, чтобы следить за Микки, пока он заботится обо мне.
— Думаю, теперь соседи знают мое имя, — Микки подмигивает.
Единственное, что я могу, — это покачать головой и мягко улыбнуться. Я расслабленно лежу в его руках, когда он относит меня обратно в постель. Микки отказался снимать комнату с двумя односпальными кроватями, и сейчас я благодарна ему за это. Последнее, чего я хочу, это чувствовать холод после того, как он поджег меня.
Он укладывает нас так, чтобы ноги переплетались, а одеяло натягивает мне до подбородка. Несмотря на то, что я борюсь со сном, он убаюкивает поцелуями: в лоб, щеки, губы, плечо, макушку, везде, куда может дотянуться.
У меня в голове вертится один вопрос, и я знаю, что как только задам его, эйфория, окутывающая нас после оргазма, закончится. Но его нужно задать.
— Дэмиен сказал, что из-за тебя плохие люди потеряли много денег.
Он хмыкает, и, как я ожидала, тепло в воздухе испаряется.
— Это было слишком часто. В следующий раз, пусть говорит конкретнее.
Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на него, и во мне тут же поселяется беспокойство.
— Там был мужчина со шрамом на лице.
— Банда Варгаса… или картель, кто как называет, — он заправляет мои волосы за ухо. — Не беспокойся. Их никто не воспринимает всерьез. Никто не поднимет на тебя руку. Я позабочусь о твоей безопасности.
— Я беспокоюсь не о себе. А о тебе.
Именно он выходит на ринг и превращается в животное, привлекая внимание.
Он самодовольно улыбается.
— Люблю, когда ты волнуешься обо мне.
— Это серьезно, Микки. Ты дразнишь их каждый раз, когда делаешь вдох. Ты должен быть осторожен.
Он обнимает меня крепче.
— Я осторожен. Они не доберутся до меня, принцесса. Мы выберемся отсюда прежде, чем у них появится шанс.
— Мне все равно это не нравится. Ты как мишень посреди арены, — я медленно качаю головой.
Он поворачивает нас, оказываясь сверху, и наши взгляды встречаются.
— Они не заберут меня у тебя. Обещаю.
Комок в моем горле не становится меньше. Роман — всего лишь один человек против целой армии. Несмотря на его боевое имя «Арес», он не тот бог, которым себя считает, и не сможет в одиночку справиться с целым картелем.