— Прямая линия спутниковой телесвязи, — отозвался Малдер, поудобнее перехватывая автомат. — Они говорили об этом, когда я почти потерял сознание. Демонстрируют кому-то всю процедуру, видимо, своим потенциальным клиентам.
— И что клиенты? Думаешь, будут заказывать гумороботов?
«Кому они могут понадобиться? — подумала она. — Отряд тренированных солдат и отряд сомнамбул с выключенными мозгами — что лучше? Мне хватило одного такого, чтобы все понять. Сколько может стоить отряд таких „воинов“? Вряд ли покроются расходы на содержание такого исследовательского центра, даже за один месяц.
— Я же тебе говорил: гумороботы — только начало, — напомнил Малдер. — А продолжение
сейчас снимают камеры вот в этой операционной.
Он уже не шептал — слова вырывались с гневным шипением. Скалли понимала его: увидев изуродованных, истязаемых солдат, вспомнив труп медсестры, искаженное страданием лицо Стэнтона, трудно остаться объективным арбитром.
Словно по команде оба агента двинулись к дверям. Через несколько секунд все будет закончено.
Желтое лицо Куо Тьена стало белым как мел, когда он увидел двух фэбэеровцев, выходящих из-за автоклава с оружием наперевес. Он не верил своим глазам. Но факт оставался фактом — Фокс Малдер, чьей крови Тьен едва не попробовал, избежал последствий трансплантации, прихватил с собой эту проклятую женщину и ворвался сюда, в святая святых, в его родной дом, чтобы все испортить!
Изумление мгновенно сменилось яростью. Он защитит свой дом. И теперь дядюшке Джулиану придется заткнуться!
Тьен резко выбросил кулаки вперед, рукава халата сползли на локти и освободили миниатюрную электрошоковую дубинку. Только что он прибил последнего гуморобота первой стадии. Лучше уничтожить, чем дать такому уйти, — хватит тех проблем, которые были у них в
Нью-Йорке. Правда, эти двое не роботы и к тому же хорошо вооружены, но Куо Тьен знал — ему хватит бритвы и электрошока.
Потому что он опять почувствовал голод.
Боковым зрением Скалли уловила какое-то движение и резко обернулась. К ним, с удивительной ловкостью лавируя между носилками, стремительно приближался высокий, худой, как веревка, молодой человек в развевающемся халате. В двух шагах от себя Скалли увидела искаженное яростью лицо, свирепо оскаленные зубы и электрошоковую дубинку в вытянутой руке. Единственное, что она успела сделать — схватить Малдера за плечо.
Мощный удар тока потряс ее тело. Малдер, за которого она ухватилась, тоже содрогнулся, приняв на себя часть удара, автомат выскользнул у него из рук и укатился под носилки. Оба агента рухнули на пол у самых дверей. Кожа Скалли вспыхнула огнем, перед глазами, поплыли черные круги, в ушах зазвенело. Малдер выскользнул из-под нее, и Скалли уронила голову на пол,
приникнув щекой к холодному бетону. Она часто моргала, силясь не потерять сознание. Удар током не отключил ее, потому что она держалась за Малдера, но теперь это могло погубить их обоих — Малдер остался без оружия.
Скалли видела, как ее напарник почти дотянулся до автомата, но черная тень, похожая на змея в человеческом обличье, грозно надвигалась на него. Скалли тряхнула головой, и тень обрела плоть. Незнакомец в чертом халате быстрым движением перевернул Малдера на спину и занес над ним острую сверкающую бритву!
Собрав остаток сил, Скалли бросилась к нападавшему. Ей удалось схватить его поперек туловища и за счет инерции стащить с Малдера, но в следующее мгновение он легко освободился, нанеся ей короткий удар в скулу. Скалли покатилась по полу и ударилась о кардиостимулятор, стоящий возле носилок. Прибор с грохотом обрушился на нее, и если бы она не выставила перед собой руки, переломал бы ей ребра. Трубка с заостренным контактом троакара повисла в воздухе. Скалли не успела испугаться за пациента — к счастью, в этих носилках никого не было.
Мысль созрела в ее голове мгновенно. Крепко ухватившись за троакар, она вырвала его из трубки, сплюнула кровь и стала лихорадочно озираться в поисках нападавшего.
Малдер и таец стояли на коленях перед открытым автоклавом. Малдер из последних сил
сжимал запястья противника, но бритва слишком сильно изранила его, чтобы он мог скрутить нападавшего. Из разрезанной щеки и рассеченной руки на пол стекала кровь, лицо дрожало от напряжения, бритва неумолимо приближалась к его горлу. Противник улыбался, заранее празднуя победу…
Скалли прыгнула вперед, вытянув руку с троакаром. Таец оглянулся, но среагировать не успел. Острый, твердый контакт глубоко вонзился ему под лопатку. Кровь фонтаном хлынула Малдеру прямо в лицо.
Издав изумленный вопль, таец инстинктивно вскочил на ноги, размахивая бритвой, но колени его подкосились, и он рухнул прямо в автоклав. Аппарат деловито зажужжал, дверь немедленно закрылась и на контрольной панели замигали огни.
— Он же на автомате! — поняла Скалли, бросилась к кнопкам, но было уже слишком поздно. Раскаленный пар ударил в тайца со всех сторон, мышцы и кожа вмиг превратились в бурые, на глазах исчезающие спирали, и через секунду в автоклаве лежал голый скелет.
Скалли, задрожав от ужаса, таращилась на это жуткое зрелище — оно словно парализовало ее. Малдер, покачиваясь, поднялся на ноги и зажал пальцами рану на руке.
— Карма, — коротко бросил он, — две тысячи градусов чистейшей кармы.
Выйдя из забытья, Скалли посмотрела на напарника. Выглядел он довольно плачевно —
своя и чужая кровь, смешавшись, стекали по его лицу, глаза горели лихорадочным огнем. Но и сама она наверняка выглядела не лучше.
— Это был сын Палладина? — спросила Скалли, сплюнув выбитый зуб.
Малдер не успел ответить. Металлическая дверь с грохотом распахнулась. На пороге операционной стоял Джулиан Кайл. Он так и застыл с открытой морозильной камерой в руках.
— Стоять! — рявкнул Малдер, но Кайл, заметив, что фэбэеровец безоружен, бросился бежать между рядами носилок. Малдер, махнув рукой, кинулся в операционную.
— Скалли. не дай ему уйти, у него кожа! Скалли поискала глазами оброненный пистолет и, не обнаружив его, решила действовать голыми руками — иначе она опоздает. Кайл почти добежал до входа в туннель, откуда минуту назад появился сын Палладина. Она ринулась следом, слыша, как захлопнулись двери за Малдером. А ведь он тоже не был вооружен.
«Интересно, долго мы продержимся на одном запасе их кармы? — подумала Скалли. — Я бы все-таки предпочла пистолет».
Малдер ворвался в операционную, скользя по гладкому полу, и едва не сбил стоящую на треноге камеру. Комната была ярко освещена, посередине стоял высокий операционный стол, рядом с ним — большие емкости с дезинфектантом и два огромных кислородных баллона. Сбоку от стола возвышался прибор, который Малдер узнал с первого взгляда, — это был лазерный скальпель. Операционная оказалась буквально забита работающей аппаратурой, но главное — Малдер сразу увидел голубоглазого человека в белом халате и резиновых перчатках. Пораженный хирург замер с острым скальпелем наперевес. Камеры, со всех сторон окружившие стол, продолжали его снимать, передающий спутниковый ресивер по-прежнему подмигивал зеленым глазком.
— Прошу прощения, но шоу придется прервать, — жестко сказал Малдер, переводя дыхание.
Хирург отнесся к его словам удивительно равнодушно. Он опустил скальпель и посмотрел на пациента, чье обнаженное туловище состояло как бы из двух частей. Живот представлял собой обуглившуюся рану, но верхняя часть тела и голова уже были реконструированы. Новая желтоватая кожа ладно обтягивала выпуклые мускулы. В местах соединений она была прошита знакомыми скрепками, присыпанными сверху красной пудрой. «Пыль»! А Кайл утверждал, что ее используют только в Нью-Йорке!
Лоб пациента казался удивительно гладким и блестящим. Вся нижняя часть его лица была закрыта наркозной маской, только глаза оставались открытыми, светло-голубые глаза — точно такие же, как у хирурга.
«Эндрю Палладии! — осенило Малдера. — Вот мы и нашли обоих братьев».
Тем временем хирург подошел к пульту управления и нажал на кнопку. Камеры перестали жужжать.
— Вы прервали очень тонкую процедуру, — он укоризненно покачал головой. — Из-за вас этот человек может умереть…
— Этот человек должен был умереть много лет назад. — Малдер посмотрел на скальпель, хищно поблескивающий в руке Эмайла Палладина. Врачебный инструмент может вмиг превратиться в грозное оружие. Видимо, он действительно выглядит совершенно беспомощным. — И еще двадцать пять таких же, как он, лежат за этой стеной. Родные даже не подозревают, какую адскую муку они терпят уже два десятилетия.