— Да, потому как она давно не используется в этом качестве, — ответил Хью.
— Некоторым бы это не понравилось, — сказал мистер Пинкер.
— Я не из таких, — сказал Хью.
— Ну, — произнес мистер Пинкер задумчиво. — Говорят, что если родился в конюшне, не обязательно становиться жеребцом, так что может быть и сон в часовне никак не повлияет на вас, сэр. В любом случае, я первым же делом уберу всю опалубку и когда вы приедете в следующий раз, то сможете увидеть, как это место выглядит на самом деле.
— Знаете, что, как мне кажется, я сделаю? — спросил Хью. — Я думаю, что я поеду в Лондон и заберу свои вещи, и остановлюсь в деревне до тех пор, пока дом не будет готов. Будет невероятно интересно наблюдать за тем, как он обретает форму. Есть ли в деревне какое-нибудь место, где я мог бы остановиться?
— Вы могли бы поселиться в гостинице Грин Мэн, если вы не слишком требовательны. В ней нет ничего особенного, но зато чисто. Правда, строилась она для таких, как мы. Там не встретишь знати, впрочем как и где-либо еще поблизости.
Хью повез старика обратно в деревню, и длинные расстояния в мгновение ока преодолевались его колесами.
— У вас отличная машина, — сказал мистер Пинкер, когда скоростной автомобиль достиг конечной точки. – Я думал о том, чтобы приобрести подобную для работы. Мне предложили одну за пять фунтов и я бы хотел купить ее теперь, когда увидел, что вы можете делать со своей.
Приехав в деревню, Хью остановился напротив старого покосившегося фасада гостиницы Грин Мэн. Это был очень старый постоялый двор, совершенно не похожий на заведения типа «Старый Дубъ». Хозяйка, крепкая и решительная на вид вдова, засомневалась в своей способности угодить джентльмену, но немного усилий со стороны мистера Пинкера, который наслаждался прохлаждающим напитком за счет Хью, помогли ее убедить, и после того, как Хью попросил ее выпить с ним и она была напоена легким портвейном для женщин, она не только не только перестала сомневаться, но и стала абсолютно уверенной. Оказалось, что в своей далекой молодости она была кухаркой у матери мисс Памфри, так что она точно знала, как нужно обслуживать господ. Хью удивился тому, что ей удалось дорасти до торговли освежающими напитками. Хозяйство семьи Памфри не выглядело подходящим плацдармом для подобной карьеры.
Ко всеобщему удовлетворению всё было устроено, и Хью помчался обратно в Лондон. Он добрался до книжного магазина и обнаружил, что мистер Джелкс и миссис Макинтош держали совет. Когда он вошел, разговор резко оборвался, из чего он заключил, что он, должно быть, и был предметом этой беседы.
Какое-то время они перебрасывались общими фразами, Хью рассказал о своих достижениях и своих планах, и поинтересовался, не улучшилось ли состояние мисс Уилтон в течение тех нескольких часов, что он отсутствовал.
— Это как раз то, что мы обсуждали, — сказал Джелкс. — Она не поправляется должным образом. Начинает выздоравливать, и снова застревает на одном месте.
— Может быть, ей лучше поехать к морю, чтобы поправиться? — спросил Хью.
— Она еще слишком слаба. У нее все еще держится температура.
— Но почему?
Джелкс посмотрел на миссис Макинтош. Она с готовностью взяла на себя эту задачу.
— Я думаю, мистер Пастон, что когда она увидела ваш обморок, она испытала куда больший шок, чем мы предполагали. У нее было легкое помутнение сознания, раз или два, и она говорила об этом. Она думает, что вы собираетесь проводить спиритуалистические опыты и она этого боится. Я убеждена, что она боится встретиться с вами снова, и в то же время не хочет прекращать с вами общение, потому что ей нужна работа.
— Ох, как ужасно я сожалею. Что я могу сделать для нее?
— Лучшее, что вы можете сделать, это подняться наверх и встретиться с ней, и поговорить с ней так, как будто бы ничего не произошло.
— Хорошо, я поднимусь к ней сразу же, как только она захочет меня видеть.
— Прекрасно, мистер Пастон, а что если вам пойти к ней сразу же после того, как вы выпьете чай?
— Хью, — сказал старый Джелкс, приподняв рыжеватую бровь и глядя на своего гостя поверх чашки чая, — Знаете ли вы, что именно настолько сильно выбило Мону?
— Господи, нет конечно, и что же?
— Амброзиус.
— Что, во имя всего святого, вы имеете в виду?
— Она до смерти им напугана. Думает, что видела его призрак. Воздержитесь от этой темы, хорошо?
— Конечно, Ти Джей. Но что заставило ее так перепугаться?
— Кто его знает. Женщины лишены здравого смысла.
— Не думаю, что в этом дело. Вы знаете, Амброзиус производил на меня порой очень сильное впечатление; но насколько ему рад я, настолько же и она напугана им. Когда он приходит, он вызывает очень сильные эмоции, и если он не нравится вам также, как мне, то я думаю, что он вполне может напугать вас до смерти.