— Вот тебе! — закричал какой-то парень в кожаной куртке и пнул лысого старика ногой так, что тот подлетел к ногам худого джентльмена в охотничьей шапке.
— Ага, попался, лысый! — закричал джентльмен. — Будете еще устраивать теракты в кафе? Так тебе и надо! Вот тебе еще и от меня! — и он ударил своей палкой лысого по носу.
Тот начала орать: «Полиция!» — но в этом заброшенном районе полицейских не было, а официанты старались не лезть в чужие дела. Так что крик старика о помощи затерялся в летней ночи.
— Гиди, — прошептала Мици, — Гиди, ты должен вмешаться, я тебя умоляю.
Сказать по правде, такая идея у меня была, но я ее забраковал. Я понял, что уже не смогу причинить вреда этому старику, распростертому на полу танцплощадки. Вместо этого я погладил кудри Мици, стараясь успокоить ее.
— Не плачь, девочка моя, нам ничего плохого не сделают. Ведь мы же не лысые.
Но она продолжала плакать, как любая женщина в минуты излишнего волнения.
Со стороны борцовской арены последний раз донеслось: «Таскать, да?», ибо голова лысого старика уже слабо болталась на кривой шее. Победители разошлись по своим местам, а один из официантов вместе с каким-то сердобольным помощником-добровольцем подтянули потерявшего сознание старика к ближайшему столику.
— Надо проинформировать его родственников, — сказал доброволец, — и вызвать «скорую помощь». Кто этот бедняга?
— Понятия не имею, — ответил официант, — он тут провел уже несколько встреч с начинающими актерами. По-видимому, и сейчас его ждали.
Официант сунул руку в карман пиджака старика и вытащил оттуда кошелек.
— Вот, тут есть визитная карточка:
«Шимон Гузлицер, издатель, «Утренний вестник».
5
На следующий день перед обедом я собрался съездить на фабрику париков имени Андрея Тровица. Я намеревался лично проконтролировать доходы брутто предприятия, поскольку 12,5 % из них должны переходить в мое распоряжение.
Вдова Шик остановила меня, когда я выходил из дому.
— Пинто, я с вами не разговариваю, — поведала она холодным тоном, — и обращаюсь к вам лишь потому, что хочу знать о здоровье господина главного редактора доктора Шумкоти. Я всю ночь молилась за него.
Старуха вдруг разрыдалась. По правде говоря, я этого ожидал.
— Просто не верится, что такого ученого человека мог постичь такой конец, — прошептала несчастная добросердечная женщина, — человек, который всю жизнь боролся за социальную справедливость. Господь наш на небесах, конечно, посадит его рядом со своими избранниками и не даст дьяволу торжествовать победу. Зачем Господь сотворил лысых, господин, зачем?
Ответа на этот вопрос у меня не было, однако я заверил вдову, что ее молитвы будут приняты Творцом благосклонно и что Пепи выйдет из больницы, здоровый телом и духом, как будто никакого террористического нападения и не было. В ответ на это госпожа Шик вручила мне какую-то позолоченную медаль, отчеканенную в честь св. Ливии, и попросила меня передать ее в качестве амулета Пепи. Затем она кивнула и поспешила в свой магазин сувениров и религиозных принадлежностей. Я же направился в один глухой переулок, где размещался Андрей со своими париками. Его мастерская уже заняла все соседние дома и превратилась в настоящее промышленное предприятие. Вдоль тротуара висели новые рекламные плакаты кричащих цветов, которые сообщали всему миру, что здесь можно в течение суток изготовить совершенные парики, похожие на настоящие волосы. Тайна гарантируется. Можно использовать материалы заказчика. Сегодня парик не роскошь, а предмет первой необходимости!
Я удивленно разглядывал эти плакаты, и тут-то оно и случилось. Дверь конторы отворилась, и на пороге появился Артур Мольнар. На его голове красовалась пышная копна волос, которой не устыдилась бы даже легендарная Лорелея в расцвете своей юности. Тут я уже удивляться не стал. Я дружески улыбнулся соседу, который покраснел до корней своих новых волос и усталой походкой прошествовал мимо меня.
— Как здоровье Шумкоти? — спросил он, гнусавя. — Надеюсь, он выздоравливает. Я о нем очень беспокоился. Привет.
Артур, красный как рак, тяжело вздохнул и убежал. На бегу он то и дело касался своего парика, поправляя его. Похоже было, что его новая прическа еще не нашла своего места на голове. Я рассмеялся про себя и через несколько минут распахнул дверь Тровица. Я сердечно поговорил с президентом фирмы, и он рассказал мне, что количество работников предприятия выросло в тридцать раз.
Этот простодушный человек был очень доволен деятельностью Пепи и не прекращал нахваливать его замечательные статьи, их высочайший интеллектуальный уровень, непревзойденную логику и совершенную правоту.