— Терпение, — неслось отовсюду, — да здравствует Пинто!
Я уже привык к подобным признакам обожания. Шимкович, этот грязный боров, который должен был выполнять на суде функции юридического советника, прибыл, как всегда, с опозданием:
— Извините, но я вместе с господином Шумкоти участвовал в церемонии сожжения книг Сократа во дворе университета.
Мне стало совершенно ясно, что Пепи решил уклониться от участия в процессе. Он прекрасно помнил, что именно я в свое время продиктовал ему историческую статью о проклятии, нависшем над лысыми, а следовательно я, а не он, являюсь пророком и провидцем Движения. Пепи аргументировал свое отсутствие тем, что он заказал грузовик для доставки книг лысого Сократа к костру, а в этом ответственном мероприятии участвовали студенты философского факультета университета.
По сути, на суде я ни в ком не нуждался. Пулицер вошел в зал суда в сопровождении своего адвоката. Публика встретила их насмешливыми возгласами:
— Привет, лысый карлик! Ты сегодня мыл голову?
Имели место и другие меткие замечания того же типа. Да, это была несусветная наглость — чтобы совершенно лысый обвинил человека моего положения в «нарушении общественного порядка»!
Доктор Шимкович просил немедленно начать процесс и провести его по ускоренной и сокращенной программе, но судья отклонил это предложение:
— Изменения хода процесса не будет. Все равны перед законом.
Доктор Шимкович тут же парировал:
— В соответствии с Законом о защите волосатых истец относится к категории А.
Я вскочил:
— Господин судья! Благодаря моему законопроекту о защите волосатых от моей партии в парламент избрано сорок пять депутатов!
— Это лишь доказательство того, что вам оказано доверие, — ответил судья, — Дрейфусу такого доверия не оказывали.
— Я, увы, не разбираюсь в истории средних веков, — тут же парировал я, — и доверяю, господин судья, только научным фактам. Я требую выслушать экспертное заключение врача — представителя нашей партии.
Я имел в виду профессора Кумергальта. Он был назначен партийным врачом по рекомендации доктора Зенмайера, который утверждал, что хотя соискатель и требует высокую зарплату, но он действительно крупный специалист. Кроме того, оплата производилась из партийной кассы.
Между тем мы успели внимательно рассмотреть судью. К нашему глубокому сожалению, его голова была просто до отвращения покрыта густыми волосами.
Атмосфера в зале суда начала накаляться. Доктор Кумергальт принес клятву свидетеля и вышел на трибуну.
— Среди людей укоренился предрассудок, — начал лекцию авторитетный специалист, — согласно которому лысина — это всего лишь внешний, генетически обусловленный признак, игра слепого случая. Только немногие понимают, что появление лысины обусловлено глубокими и серьезными причинами. Современная медицинская наука знает две болезни, переходящие по наследству от отца к сыну — сифилис и лысина. Сифилис — это свидетельство телесных грехов родителя, тогда как с лысиной следующему поколению передаются гены духовного вырождения предков. Мы, современные ученые, придерживаемся того мнения, что при помощи лысины мудрый Господь отделил людей, стоящих на низшей ступени развития, от нормального здорового волосатого человечества. Поэтому нет никакого сомнения в том, что моральные и душевные качества человека непосредственно связаны с количеством волос на его голове. Под слоем кринс немусола, простирающимся от синкипота до оксипота, находится каллипатическая система нервных узлов, ответственная за процессы мышления, а через клетки плогоналиса — и за моральный уровень человека.
— Погодите! — взревел вдруг Пулицер, и если б адвокат не удержал его, то лысый истец набросился бы на профессора Кумергальта. — Может, этот тип полагает, что тот, кто не понимает его идиотских терминов, — полный кретин? Ради Бога, что здесь происходит?
Судья призвал нарушителя к порядку, а доктор Шимкович не остался в долгу перед истеричным оппонентом.
— Пулицер, заткнись, — заявил он и затем обратился к судье: — Лысым запрещается всуе произносить имя Господа! Господин судья, в этой связи я прошу выслушать теолога господина Занделя, обладающего международной репутацией.
Свидетель Зандель был давним нашим товарищем по партии, депутатом парламента, активнейшим приверженцем идеи защиты волосатых. Он немало помогал нам в деле мобилизации экономических ресурсов и в поиске их новых источников.