За эти дни Велас успел изучить всю технику и предметы в квартире Сомова и не только при помощи браслета. Оба заметили странность, что как только юноша активировал браслет вблизи того или иного работающего устройства, будь то микроволновка, холодильник или телевизор, прибор тут же отключался или работал с помехами. Вскоре Сомов запретил эти эксперименты, опасаясь и вовсе остаться без техники, которая легко могла перегореть от таких сбоев.
Так незаметно прошла неделя, в конце которой Степанов наконец-то нашёл время и для друга.
– Оказывается, он был до смерти голодный. Так что слово «ещё» одно из первых, которые он усвоил, – со смехом встретил Дмитрий друга, провожая его на кухню.
Веласу вновь досталось пюре с котлетой. Это блюдо он считал лакомством, уже не обращая внимания на несвежесть продукта. Таким же почётом у него пользовался и «шоколад». Сомову пришлось покупать этот продукт, который исчезал с завидной быстротой. Дмитрий Иванович неоднократно подтрунивал над юнцом, называя его «сладкоежкой».
За время обеда Сомов успел посвятить Степанова в события прошедших дней и поделиться предположениями по поводу всей этой ситуации. Николай слушал его с недоверием, уж слишком были смелы и невероятны выводы друга.
– У этого юнца просто потрясающая память и способность анализировать. За несколько минут он запомнил весь наш алфавит и научился читать…
– Что значит научился?! Просто вспомнил… или надоело выпендриваться, – перебил его Степанов.
Его явно задевало, что его теория об иностранных агентах и заговоре окончательно рассыпалась в прах. И своих подозрений с юноши он ещё не снимал.
– Не всё так просто. Он с лёгкостью читает тексты и даже пытается писать, но смысла этих слов и предложений он не понимает. Стоит ему лишь один раз прочитать или услышать текст, и он может повторить его на память слово в слово.
– То есть такой ходячий диктофон… – огрызнулся Степанов.
– А затем он целый день ходил за мной, – продолжил Сомов, не обращая внимания на его замечание, – и я комментировал ему каждое своё движение и называл названия всех предметов и техники. Я и не думал, что говорить без умолку на протяжении нескольких часов настолько утомительно… На следующий день я был уверен, что в голове у него будет настоящая каша и представь себе моё удивление, когда он сам по моему требованию стал выполнять то, что я показывал ему вчера. И ни единой ошибки! Он запомнил слова и связал их с моими действиями и всё это с первого раза! За один день! Это просто невероятно… Он пытался объяснять мне кто он и откуда, но это столь невероятно, что мне кажется, я просто что-то не так понял… Велас уверяет, что он гость из прошлого… из очень далёкого прошлого…
Сомов подробно пересказал другу события прошедших дней, а также указал и главную причину, по которой юноша так рвётся в лес. Насколько он сумел понять, в лесу осталось некое животное по кличке Тай. По его просьбе Велас активировал браслет, и на появившемся экране отобразилось крошечное изображение странного на вид существа.
– Но если эти браслеты, – заговорил Степанов, выслушав друга, – были настолько распространены по всей планете. Если эти летательные и подводные аппараты были чуть ли не у каждого второго, тогда почему наши землекопы ничего этого не обнаружили? Тем более если верить его словам, что этим аппаратам и браслетам не страшно время. Уж, наверное, хоть один да и всплыл бы из глубин истории… Что, Велас, нестыковки? – насмешливо добавил он, обращаясь к юноше.
Велас понял, что Николай Петрович обращается к нему, но слово «нестыковки» было ему не знакомо. Он вопросительно взглянул на Сомова, но тот лишь махнул рукой. Уже хорошо знакомый жест «Не важно, не обращай внимания».
Степанов по-прежнему не доверял юнцу. В эту версию он не мог поверить. Скорее он бы поверил в пришельца с другой планеты, но не в человека из прошлого:
– А я уверен, что он просто дурачит нас. Насмехается. Давай я поговорю с ним как должно. Уверен, что тайна его крови и этого браслета раскроются сами собой.
При этих словах Степанов так грозно взглянул на юношу, что Велас понял его и без слов.