– Вызывайте следователя… организуйте понятых… оформляйте всё как положено. Работаем, – глухо произнёс Степанов.
– Коль, время… – тихо произнёс один из оперов, подойдя к своему начальнику. – У нас проблемы будут…
Степанов взглянул на часы. Был только пятый час утра:
– Это не наш случай, имеем право… И потом пока все соберутся как раз нормально будет. Не в первый раз.
Забрав одежду Веласа и приказав оперативникам, державшим Заступова, следовать за собой Степанов быстро поднялся на второй этаж.
На этаже почти все двери были закрыты. Николай подошёл к одной из них. По его расчётам в этой палате как раз и находился Велас. Он подёргал дверь, та была заперта.
– Ключ от этой палаты, – строго потребовал он.
Заступов взглянул на него и с наглой ухмылкой произнёс:
– Остался внизу, в приёмной. Если хочешь, могу сходить за ним, ты только наручники сними.
Степанову не понравилась эта издевательская ухмылка. Выхватив пистолет, он плечом высадил дверь и ворвался в палату. Над телом Веласа склонился какой-то человек в белом халате. Услышав шум, он резко обернулся.
– Отошёл от него! Живо!
Врач вздрогнул и, подняв руки, шарахнулся в сторону. В руке у него был шприц.
– Брось шприц!
Шприц упал на пол, а на врача тут же надели наручники и увели. В комнате остался только Леонид Копылов судмедэксперт, который занялся валявшимся на полу шприцем. Николай бросился к кровати, опасаясь, что они опоздали, но юноша просто спал и оперативник довольно быстро добудился его. Велас резко вскочил, озираясь по сторонам. Он явно не понимал, что это за место и как он попал сюда. Первым делом рука машинально потянулась к амулету, но артефакта не было. Может Николай Петрович или Дмитрий Иванович забрали его временно на сохранение? Да и одежда на нём была не его…
У Веласа был такой растерянный вид, что Степанов невольно улыбнулся. Положив на кровать его одежду, он отрывисто и быстро произнёс:
– Одевайся. Быстро. Я за дверью жду.
И вышел вместе с судмедэкспертом. Не прошло и минуты, как Велас был уже возле него. Николаю оставалось только поражаться такой скорости. Вместе они вышли во двор.
Один из оперативников заметил, что Степанов посадил юношу в свою машину и собирается уехать:
– Николай, так сейчас начальство понаедет… – окликнул он его.
– Пускай. Мне сначала нужно с пацаном разобраться. Отвезу его и вернусь.
– Так он свидетель, к нему у следаков могут быть вопросы…
– Какой он свидетель?! Ты же видишь он чуть живой. Какие показания?
– Так значит «скорую»…
– Я сам ему «скорая»! Отвезу и вернусь.
Сев за руль Степанов заговорил мрачным и отстранённым голосом:
– Сейчас я отвезу тебя в лес, и ты вернёшься домой вместе со своим хищником. Дольше тебе здесь нельзя оставаться. Если помрёшь, что мы с твоей животиной делать будем?
– Нет… – чуть слышно произнёс Велас.
– Что значит «нет»?! Ты всё это время только этого и хотел… Или ты не понял меня?
– Без амулета не смогу вернуться…
– Далась тебе эта медяшка! – разозлился оперативник.
– Невозможно вернуться… Амулет ключ от двери, – пояснил Велас, не зная, как ещё объяснить человеку бесценность артефакта.
Он даже попытался активировать браслет, показывая, что устройство без амулета не работает.
Степанов, кажется, понял его:
– Приехали! – стукнул он с досады по рулю и тут же заметил, что юнец собрался выйти из машины, видимо, услышав знакомое слово.
– Нет, ты сиди. Я сейчас… – остановил его Степанов, покидая машину.
Из первичного осмотра он уже знал, что амулет пацана обнаружить не удалось. Опергруппу и экспертов он попросил до прибытия следователей ещё раз всё внимательно осмотреть и в случае обнаружения новых улик, в особенности странных амулетов, немедленно сообщить ему.
– Николай Петрович, мы там просмотрели записи с камер… Там что-то непонятное, может вы глянете… – обратился к нему один из экспертов.
«Ещё бы» – подумал Степанов, проходя вслед за экспертом в комнатку охраны.