Дмитрия доставили в больницу, но прогнозы врачей были неутешительны. Сомов впал в кому и выйдет ли он из неё когда-нибудь никто не мог сказать.
***
Ещё прошлым вечером Степанов заехал в клинику и вытащил из тайника Борисова сокрытые там улики, а уже рано утром на столе у оперативника лежала копия заключения по баллистике. Оригинал передали следователю, которому поручили это дело. Эксперты ради своего начальника постарались.
Баллистики подтвердили, что пуля выпущена из того самого оружия которое при задержании изъяли у главврача. Кровь на пуле соответствовала группе крови Дмитрия, а на оружии не было других отпечатков кроме отпечатков Заступова. При таких доказательствах адвокаты оказались бессильны, и они резко сменили тактику. Они по-прежнему продолжали упирать на то, что главврачу якобы было неизвестно, что творилось в его клинике. Во всём обвинили Борисова и Сомова, которые по их словам были сообщниками. Активно продвигалась версия, что Заступов мог использовать пистолет в качестве самозащиты, но потом, испугавшись содеянного, попытался скрыть своё преступление, которое таковым и вовсе не является.
Лишь ближе к обеду Степанов вернулся к себе в кабинет, где у дверей его уже поджидал судмедэксперт Леонид Копылов.
– Как Дмитрий Иванович? – спросил он. – Мы пытались навестить его, но нас не пустили. Сказали все вопросы через вас.
– Врачи говорят без изменений, – произнёс Степанов.
Это действительно была его личная просьба никого не допускать к Дмитрию и не распространяться о его самочувствии.
– Что-то ещё? – в свою очередь спросил оперативник, видя, что эксперт медлит и, приглашая его в кабинет.
– Я тут ещё зашёл сказать по поводу того препарата, который был в изъятом шприце… Мне раньше не приходилось с таким сталкиваться, но коллеги рассказывали, что этот препарат у них уже проходил по одному делу. Это очень мощное и запрещённое седативное средство. В нашей стране его практически невозможно достать, но как я понимаю, это средство поступало из заграницы от поставщиков, с которыми работал Заступов. Оно позволяет изымать внутренние органы в живую…
– То есть как… как в живую?
– Именно так. Человек находится в сознании до и во время операции всё осознаёт и чувствует, но не может пошевелиться или закричать. Смерть наступает от болевого шока или от потери крови… Так что тому человеку очень сильно повезло. Если бы ему успели ввести этот препарат, то спасти его не было бы уже никакой возможности. Он впал бы в это состояние оцепенения, из которого бы уже не вышел… Можно вопрос?
– Давай.
– Как я понял вы знаете того малого и знали, что на тот момент он находился в клинике и именно в той палате…
– Да… – замялся Степанов, озвучив уже ставшую официальную версию по этому делу, – это мой информатор… Это от него поступила зацепка на всё это дело. Он внедрился в клинику и очень помог нам…
– А что у него за имя такое странное? Велас, кажется?
– Да. Это его позывной на время операции. Не могу же я назвать своего информатора настоящим именем.
Эксперт, видимо узнав всё что хотел, отошёл к двери и уже хотел выйти, но задержался и, обернувшись удивлённо произнёс:
– То есть… засветить самого информатора это нормально, а назвать его настоящим именем…
– Лёня, не выноси мне мозг! – взорвался оперативник. – Спасибо за информацию. Иди работай.
В обеденное время Степанов решил заехать домой к Сомову, проведать юношу и заодно вернуть ему его вещь. Во всей этой суматохе оперативник и вовсе забыл про него и не появлялся с тех пор как привёз его из клиники. Затем он вкратце, уступив настойчивым требованиям юноши, как мог, рассказал о том, что случилось с Сомовым. Велас дал понять, что хочет навестить Дмитрия Ивановича. Степанов, не видя в этом никакого вреда, в следующий приезд в больницу договорился с врачами и их пропустили вдвоём.
Войдя в палату, Велас даже растерялся. Ранее ему не приходилось видеть такое скопление техники, подключённое к одному человеку. Только видимо она слабо действовала, если Дмитрий Иванович до сих пор не очнулся. Степанов прошёл и сел на стул чуть поодаль, наблюдая за юнцом.
Велас не обладал достаточными медицинскими познаниями, но установленными в его браслете функциями умел пользоваться прекрасно. Когда-то именно при помощи этого браслета, работающего от кристалла Смага в амулете, Балию удавалось буквально возвращать людей к жизни. Велас активировал браслет. В тот же миг вся аппаратура в палате вышла из строя. Заметив это, Степанов вскочил с места собираясь помешать этому странному человеку, но Велас уже провёл лучами по телу Сомова и к моменту прихода врачей спрятал браслет под рукав. Аппаратура вновь включилась, и бригада врачей так и не смогла понять, чем был вызван этот кратковременный сбой. Оперативника и молодого человека попросили немедленно удалиться.