– Когда я увидел это в первый раз, я тоже так подумал. Но потом я взял у него книгу и указал на один из абзацев. Он зачитал мне его на память, не ошибившись ни в одном слове… Ты хотел зайти в первую квартиру, – напомнил Дмитрий, видя, что его друг никуда не собирается.
Но Степанов не двинулся с места, выжидательно глядя на него.
– Хорошо… – произнёс Сомов, заходя к Веласу.
К восторгу врача и досаде оперативника Велас действительно никуда не собирался и хотел бы «ещё немного погостить, если тем самым не стеснит своих хозяев и не злоупотребит их терпением и гостеприимством». Сомов был в восторге, слушая столь правильную литературную речь, и не без основания присваивал себе эту заслугу.
Степанов остался недоволен. Ладно юнец не осознавал грозящей ему опасности даже после ночного нападения, но Дмитрий как взрослый человек к тому же в прошлом оперативник обязан был оценивать все риски. Но видимо учёного в нём было больше чем
оперативника, и жажда «изучить непознанное» затмевала всё.
Николай спустился на первый этаж. Не успел он коснуться звонка, как дверь перед ним распахнулась. От неожиданности он так и замер с занесённой рукой.
– Проходи, проходи, что застыл. Я тебя уже давно поджидаю, а ты всё не идёшь, – послышался насмешливый голос хозяйки квартиры.
Она провела его на кухню:
– Как стало известно, что Дима пропал я аж испереживалась вся. А он объявился и даже не зашёл, стервец. Хорошо хоть тебя прислал.
Суетливая хозяйка поставила перед гостем чай, подала варенье и села напротив:
– Ну, рассказывай….
Пришлось Степанову вкратце рассказать о злоключениях Дмитрия и лишь потом задавать свои вопросы:
– А вы случайно не заметили, он не говорил что-нибудь операм в тот вечер? Может к машине подходил или махнул им?
– Да как же было не заметить. Он выскочил как ошпаренный и сразу к машине нырь. Я так и поняла, что-то случилось. Ещё успела подумать, как он поедет-то. Ведь ничего вокруг не видел и на ваших оперов ноль внимания…
– Может он всё-таки руками махал, пока к машине шёл…. – с последней надеждой решил уточнить Степанов, отлично понимая глупость своего вопроса.
– А зачем ему руками-то махать? – удивилась старушка. – Чай не птичка. Сел в машину и уехал, а ваши опера за ним…
– То есть как за ним? Вы не путаете?!
Вместо ответа Арина Ивановна встала, отошла к столу и, достав из ящика толстую тетрадь, вернулась на своё место.
– Так… Это было у нас седьмого во вторник, – негромко произнесла она, перелистывая листы. – Вот нашла… Седьмого числа сего года Сомов сел в машину и уехал. Время 21:34 вечера. Машина слежения выехала со двора следом. Машина слежения вернулась в 23:12. Смена дежурства в 23:44. Сомов не возвращался… – старушка протянула ему тетрадь. – Держи, можешь сам убедиться. У меня всё точно.
Вернувшись в квартиру, Степанов вкратце пересказал показания пенсионерки.
– Видишь, Мишка и тут соврал, – задумчиво произнёс Сомов. – А Борисов говорил тебе, что их штатный извозчик прибыл чуть ли не вместе со мной. Значит, это был оперативник. После того как я бы вырубился Мишка и отвёз бы меня домой.
Его рассуждения прервал телефонный звонок. Переговорив, Степанов произнёс:
– Это из СИЗО звонили. Заступов просит о встрече. Хочет сообщить что-то сверх важное, а со следователем разговаривать отказывается. Сегодня заеду к нему, но вначале давай побеседуем с Веласом…
Едва покинув дом Сомова, Михаил сел в свою машину и выехал со двора. На обочине он остановился, чтобы держать под постоянным наблюдением единственный выезд со двора, и иметь возможность беспрепятственно следовать за возможным объектом. Затем достал из бардачка наушники и небольшое устройство. Попереключав рычажки, он услышал голоса мальчишки, Сомова и Степанова…
Находясь в квартире, Михаил незаметно расставил практически во всех комнатах прослушку, кроме спальни, куда его не пускал Степанов. Поэтому оперативник и не спешил уходить, пока его не выставляли в приказном порядке. На следующий день он появлялся вновь, с озабоченным видом справляясь о здоровье юноши. В конце концов, он добился своего, и у него появилась возможность попасть в последнюю комнату. Поведение пацана его сильно встревожило, но он ничего не мог поделать в присутствии двух свидетелей. Облокачиваясь на спинку дивана, Михаил незаметно воткнул туда крохотный «жучок» и теперь мог прослушать всё, что говорилось в комнате.