Сомов взглянул на Степанова, но тот лишь махнул рукой:
– Тело даже не осматривали. Просто зафиксировали как самоубийство. Но у меня всё равно нет сомнений по этому поводу. Тут я согласен с Веласом.
– Возможно, Заступов пытался сообщить мне, где он спрятал компромат, за которым сейчас идёт охота… Нужно будет наведаться к нему на адрес…
Немного помолчав, Велас произнёс:
– Я благодарен вам за те подарки, которые вы преподнесли мне. Они все хранятся в нашей семье, и на их примере я создал подобные вещи. Теми ручками, Дмитрий Иванович, я записал произошедшее со мной в вашем времени. Сейчас бумаги хранятся в нашем архиве. Конечно все чернила использованы, и газ в зажигалке давно кончился, но мы всё равно храним их. Ваша книга, Дмитрий Иванович, хранится на почётном месте в моём доме. По ней мои дети и потомки изучили ваш язык. Впоследствии мне удалось немного пополнить свою библиотеку, но, к сожалению, я не имел возможности слишком часто посещать ваше время. Я на память делаю записи наиболее понравившихся мне образцов, и они пользуются у нас успехом.
Велас действительно позволял себе забирать книги из настоящего в своё время и делать записи на двух языках. Он не боялся, что эти данные где-нибудь в последствии всплывут. Ему уже достоверно было известно, что ни один документ или артефакт не дойдут до этого времени. Их цивилизация исчезнет бесследно, не оставив после себя ничего.
– Ваши часы, Николай Петрович, по-прежнему исправны и за всё время ни разу не остановились. Сейчас ими владеет мой старший сын. Я заметил, что переходы пагубно влияют на предметы, поэтому не беру их в ваше время. Из тех семян, что были при мне, проросли только два. Остальные погибли.
Сомов хотел спросить, как в таком случае эти перемещения влияют на человека, если они столь опасны для обычных предметов, но Велас продолжил, словно предугадав его вопрос:
– К сожалению, тогда мне не чем было вам ответить, но сейчас я бы тоже хотел вам кое-что подарить.
Велас достал из пакета, уже давно разжигавшего любопытство двух оперативников, две белые рубашки. Видя недоумение на их лицах, он пояснил:
– Рубашки были изготовлены на подводном корабле и не имеют аналогов в вашем времени.
Интерес двух друзей тут же разгорелся и они, мгновенно избавившись от упаковки, принялись изучать подарки. Но рубашки были совершенно обычными. Ткань, воротник, манжеты, пуговицы. Обычные рубашки из обычного магазина, но явно не дешёвые, судя по качеству материи. Единственная странность заключалась в том, что на рубашках не было ни одного шва.
– Эту ткань изобрёл ещё мой великий предок, – продолжал между тем Велас. – Она была устойчива к огню. Со временем мне удалось усовершенствовать его разработку и теперь вы можете проделывать с этой материей какие угодно опыты. Поджигать, подрывать, резать ножами и протыкать иглами, простреливать из любого вида оружия, замачивать в кислоте. Ничто не повлияет на её вид и целостность. К тому же она гораздо лучше защищает от пуль, чем ваши бронежилеты, при этом смягчая силу удара.
Степанов не мог в это поверить. Ткань была хоть и не прозрачной, но настолько тонкой и невесомой, что казалось, расползётся от малейшего прикосновения. Он осторожно потёр её пальцем.
– Не бойтесь, – улыбнулся Велас, видя его нерешительность, – я отвечаю за свои слова.
Николай взял подол рубашки в обе руки и потянул. Материя лишь слегка растянулась, словно обычная ткань и когда оперативник отпустил, приняла свой прежний вид. Тогда Степанов, взглянув на Веласа, уже дёрнул со всей силы. При этом его пальцы соскользнули, а на ткани не осталось и следа воздействия. Оперативник был явно озадачен.
– Это действительно царский подарок, Велас, – с восторгом произнёс Сомов уже успевший проверить ткань на действие ножа.
Рубашка казалась на размер больше, и Степанов опасался, что «утонет» в ней. Но когда он её примерил, она оказалась в пору, будто по нему сшита… или отлита.
– Но это ещё не всё…
Велас извлёк из пакета две небольшие красные бархатные ко-
робочки. В таких обычно преподносят дорогие часы. Оба его друга остались без часов. Степанов отдал свои часы Веласу, а часы Сомова вышли из строя, хотя судмедэксперт продолжал их хранить как память. Помня об этом Велас намеренно подобрал часы такого уровня, не из дешёвых, но, и чтобы оперов нельзя было обвинить в получении взятки. Но было очевидно, что два друга остались довольны. Они тут же надели их.