– Нет, всё, что касается меня и вас для него прочно до конца дней…
– Только боюсь, что он теперь недолго проживёт, – добавил Сомов. – Как только его соратники узнают про такую «дружбу» они его приговорят… Ты там нашему Семёну звонил, – внезапно вспомнил и напомнил он Николаю. – Уже пора дать отбой.
– Да не звонил я никому, – отмахнулся Степанов. – Просто делал вид для подстраховки… А ты мне лучше скажи, как у портье оказались наши номера? – с интересом поинтересовался он у Веласа.
– Когда вы давали мне изучать свой телефон, Дмитрий Иванович, я запомнил из него всех абонентов и их номера. Не учёл только, что ваш прежний номер был уничтожен…
– Это ничего. Я тогда восстановил свой старый номер, так что до меня дозвонились, – не скрывая восторга произнёс Сомов.
Его по-прежнему поражала феноменальная память этого человека, хотя Велас неоднократно указывал, что для их времени такая память в порядке вещей и ничего особенного в этом нет.
– Сколько всякого хлама ты в голове держишь… – недовольно проворчал Степанов, чувствуя, что вновь начинает засыпать.
К тому же его раздражало постоянное «выкание» Веласа. Ранее друзья делали ему замечание, но Велас так и не смог перестроиться. Оперативники вскоре перестали обращать на это внимание, однако сейчас Степанов готов был цепляться ко всем мелочам.
Вскоре пришлось остановиться и передать управление.
– Не понимаю. Как он вообще мог тебя вычислить? – уже дома допытывался Дмитрий. – Ранее ты рассказывал и показывал свою маскировку. В таком виде тебя действительно невозможно узнать.
Николай давно спал в соседней комнате, а Дмитрию было не до сна, и он вытребовал у Веласа подробности произошедшего.
– Я спросил об этом, и Пётр сказал, что из дежурки, из вашего управления, поступил анонимный звонок. Неизвестный передал мои приметы и рассказал где можно меня встретить. Назвал ваш адрес и адрес гостиницы в которой я поселился.
– Но кто мог… – удивился Сомов.
– Только оперативник Михаил, которого на следующее утро после задержания доставили в отдел. Ещё тогда мне показалось странным его состояние. Заряд был не мощным, и он должен был прийти в себя к вечеру, как и случилось. Дальнейшее состояние он просто симулировал, чтобы задержаться в квартире. Он прекрасно слышал весь наш последующий разговор и не преминул передать его людям Тараса. Вы же говорили, что обещано вознаграждение.
– Ничего, вознаграждения ему всё равно не видать, а этим он только себе лишний срок накинул, – злобно произнёс Дмитрий.
Прошло несколько дней. Отпуск Сомова подходил к концу. Велас все эти дни жил у него, как и Степанов. Николай выпросил у начальства несколько дней отдыха, чтобы не терять драгоценного времени. Ведь Велас со дня на день уйдёт и когда вернётся, и вернётся ли вообще неизвестно. А у Николая была ещё масса вопросов по работе его «часов».
Велас говорил без умолку. К этому он был привычен. Как и его наставник он продолжал традицию, заведённую ещё при Белотуре, читал лекции не только для желающих подводного острова, но выезжал и на континенты. За такими беседами часы и без того ограниченные в этом времени пролетали ещё быстрее:
– …Мне всегда было забавно как ваши учёные пытаются применять земные законы к Вселенной и Космосу, в то время как и на Земле они не всегда срабатывают. Но в то же время меня поражают их знания. Они не имеют наших технологий и возможностей, у них нет нашего архива и наших знаний. Они не могут прибыть на место и досконально изучить тот или иной вопрос. Все выводы основаны на экспериментах и их вычислениях. Работают на ощупь и практически вслепую, и при этом такие потрясающие результаты во всех областях, – говорил Велас с искренним восхищением. – Даже сложно представить каких высот смогла бы достигнуть ваша цивилизация, имея хотя бы браслеты…
Он с увлечением раскрывал им тайны других миров, рассказывал об их связях и законах:
– …Если что-то происходит не так как это должно, человек удивляется и называет это «аномалией». Но такого понятия вовсе не существует. В этом и в других мирах всё закономерно и взаимосвязано. Всё подчинено своей логике и своим законам, и если мы не можем их понять, это не значит, что их нет. И аномалия вполне обычная вещь даже если всё шло гладко до определённого момента и вдруг изменило своё направление, значит, для этого были причины неизвестные нам…