Он пробует пошевелиться – тщетно. Ноги и туловище слишком крепко привязаны ко всё тому же деревянному стулу. Помещение качает, как будто бы на волнах. Максим пробует сказать что-нибудь, но во рту у него кляп, из-за которого не выходит ни звука, одно лишь мычание, да и то приглушённое.
Он слышит сзади себя шаги по деревянному, немного скрипучему полу. Паника подступает к его разуму, охватывая его своими длинными отростками, проникающими на подкорку сознания, в его самые потаённые глубины. Шаги подходят к нему сзади, и он слышит хриплое дыхание у своих ушей. С его головы срывают мешок, освобождая его из холщевого плена.
Он сидит в трюме деревянного корабля, судя по всему, достаточно небольшого. Перед ним стоит деревянный стол, на котором преспокойно покоится горящая свеча в подсвечнике. На против него на деревянном стуле сидит капитан. На его правом глазу чёрная повязка. Напряжённое молчание висит в воздухе. Кто-то кладёт руку на правое плечо Максима. Он оборачивается. Позади него стоит человек, одетый в костюм гориллы. Он молчит, но в один момент из-за мохнатой маски раздаётся приглушённое:
- Обезь… яна.
Максим проснулся. Вокруг всё ещё стояла непроглядная темень, скрывавшая в себе густой хвойный лес. «Это был сон. Всего лишь сон». Сердце Максима быстро барабанило где-то в груди, исполняя тревожный марш.
Пред ним всё так же пылал горящий костёр, языки пламени которого поднимались ввысь, дотрагивались до холодного ночного воздуха и тут же убегали обратно в пекло. «Сколько я спал? Полчаса, час?». Максим окинул взглядом висящую неподалёку одежду. Вода с неё уже не капала, да и на вид она была совершенно сухой.
Он отодвинул с себя тёплый от пламени огня лапник и сразу же ощутил невероятный холод. Максим быстро встал на ноги, покачнулся от боли, растёкшейся по всему уставшему телу и ринулся к одежде. Он пощупал её – слегка сырая, но надевать уже можно. Он накинул все элементы своего гардероба, казавшиеся в такой глуши совершенно неуместными и вернулся обратно на подстилку, усаживаясь возле костра.
В его блестящих глазах отражался жёлто-оранжевый свет, который проходил в его организм, согревая внутренности. Мысли в его голове хаотично летали, но ни одна из них не оставалась на долго, а, так же, как и другие, неслась всё дальше от него. «Пора вставать. Нужно уже выйти из этой грёбаной деревни!».
Максим, немного погодя и переведя тяжёлый дух, с большим усилием поднялся вновь, возвысившись над горящими ярким огнём ветками. Одежда уже немного согрелась, приглушая подступающий со всех сторон колючий холод. Вместе с тем она впитала в себя едкий дым жжёной древесины, и эта вонь поднялась на ноги вместе с ним, как будто обретая тело, становясь материальной, проникая в наш мир. Максим поморщился от этого неприятного запаха.
К моменту его пробуждения на улице поднялся ветер, пока не сильный, но набирающий мощи с каждой секундой. Это подталкивало его к движению с целью получения хоть какого-то, пусть и небольшого количества спасительного тепла. В животе урчало, требовало еды. Но вся еда, которую он с собой взял сейчас лежала в рюкзаке, который находился в запертой машине посреди тёмного поля, лежащего на пути в деревню. «Нужно уходить».
Максим покрутился на месте, разглядывая однотипные деревья с их колючими ветками, посмотрел на затянутое непроглядными чёрными облаками небо, на костёр. «Так, стоп, откуда я пришёл?». Осознание того, что Максим не помнил направления, в котором ему нужно было идти, чтобы покинуть окрестности Нижнего Залесья, ударило по голове, словно гигантский молот по огромному колоколу. У ушах зазвенело от надвигающейся паники, стоящей уже у порога наполовину разрушенного дома, в котором всё ещё прятался Максим, стараясь отгородиться от любых внешних воздействий, как будто бактерия, бросающая споры ради защиты своего микроскопического тельца.
Никаких ориентиров, указывающих на правильный путь не было, и это заставило его встать на месте, уставившись в непроглядную темень, скрывавшуюся за деревьями и порассуждать. Как ни крути, выходило так, что шансы на то, что он покинет деревню всяко выше, чем придёт к ней, в каком бы направлении Максим не двигался. Но всё же не были равны ста процентам. Даже при учёте всех обстоятельств, существовала достаточно большая вероятность того, что в какую бы сторону он сейчас не двинулся, по итогу придёт в залесье. В конце концов, в предыдущие разы, стараясь покинуть это место, он возвращался в него с тем лишь отличием, что появлялся он с противоположной стороны от той, от которой изначально предпринимал попытку уехать. Первый раз – да, возможно просто перепутал поворот, но во второй… «С этим местом явно что-то не так. Да о чём речь, если у жителей деревни зрачки вертикальные, а сами глаза светятся?!».