Максим засеменил в сторону двери, пригнувшись как можно ниже. Нижняя часть его куртки волочилась за ним по земле, словно его преследовала невероятно широкая змея. Добравшись до входа в здание, Максим попытался унять бешено стучащее сердце, колотящееся в его груди. Из-за гула крови в ушах он мог не услышать чьё-то присутствие в доме. Этого нельзя было допустить. Постояв на пороге несколько минут, Максим глубоко вдохнул и резко выдохнул. Медленно, стараясь создать вокруг себя звуконепроницаемый вакуум, потянул ручку вниз. Дверь открылась, пропуская в жилище гостя.
Максим вошёл внутрь, прислушался. Тишина. Только мерное тиканье настенных часов раздавалось где-то со стороны второго этажа. Перед входной дверью, с правой стороны была деревянная ступенчатая лестница, ведущая наверх, к звуку часов. С левой стороны была закрытая дверь.
Максим пошёл к лестнице, идя маленькими, практически беззвучными шажочками. Пол был деревянным, но, в отличии от разрушенного пыльного дома, в котором ему довелось побывать несколькими часами ранее, не скрипел. Под ногами чувствовалась твёрдость досок, крепость соединений. Максим добрался до лестницы, которая не сворачивала никуда, а просто вела прямо.
Шаг. Ещё шаг. Лёгкий топот эхом отдавался в мягкой древесине. Добравшись до конца лестницы и попав в тот коридор, который виднелся через окно, Максим огляделся. Слева и справа от него находились комнаты. Прямо пред ним, в примерно восьми метрах была ещё одна дверь. Эта, как и правая, была закрыта. Орех рос слева, значит и комната эта была слева.
Максим прошёл к открытому дверному проёму и вошёл было внутрь, как из-за стены вышел дровосек, держа в руках свой огромный колун. Максим успел лишь слегка отпрыгнуть назад и выставить руки с оттопыренными пальцами перед собой. Замахнувшись, дровосек, издав звероподобный рёв, нанёс удар, прошедший по горизонтали.
Максим почувствовал резкую удушающую боль и хлынувший наружу поток ярко-красный крови. Отрубленный мизинец отлетел назад, врезавшись в дверной косяк, и приземлился где-то в тени комнаты, в которой висело ружьё. Из глаз Максима потекли слёзы, закрывшие обзор, сделавшие ночное изображение расплывчатым и угловатым. Лесоруб издал надменный смешок:
- Это только разогрев!
Максим хотел было залиться мольбами о пощаде, но быстро сообразил, что от этого действия не будет никакого толка. Он отпрянул назад, прислонившись спиной к стене. Где-то между лопатками пронеслась волна тупой боли. Он заскулил негромко. Лесоруб вышел из комнаты, резко отвёл топор за спину и замахнулся для следующего, косого удара, намереваясь разрубить Максиму голову. Удар.
Максим пригнулся, упав на колени, словно в беззвучной молитве. Лезвие вошло в деревянную стену в паре сантиметров от его головы. Максим сделал рывок в сторону лестницы. Нащупав пол под ногами, он, опираясь на разрывавшуюся от боли руку, поднялся на ноги, бросившись вниз. Его тело пробила крупная дрожь, челюсть затряслась в каком-то истерическом припадке.
Сбежав вниз, Максим услышал, как с треском колун покидает древесину. Лесоруб шёл за ним. «Чёрт, что делать?!». Он кинулся в сторону закрытой двери на первом этаже и распахнул её, быстрым взором оглядывая её внутренности. Кухня. Совсем маленькая. С правой стороны плита холодильник и всякие ящички для столовых приборов, с левой – небольшой деревянный стол. На нём лежала доска для резки.
Силуэт лесоруба показался уже на первом этаже. Максим схватил деревянную доску, весом под два килограмма, со стола и швырнул её в надвигающуюся фигуру. Лесоруб отскочил в сторону, но деревяшка всё же задела его левую руку в области локтя. Послышался глухой хруст. Его лицо побелело, а затем покраснело, то ли от злости, то ли от боли, а может от всего сразу. Он, постояв немного на месте и, видимо, приходя в себя двинулся быстрым шагом на Максима. Тот же, в свою очередь, резко, дрожащими руками, открывал хлипкие дверцы шкафов, срывая их. Открыв один из таких ящиков, Максим нашёл скалку и набор кружек.
Взяв эти предметы в две руки, он кинул в лесоруба чашку. Та разбилась у его ног, рассыпавшись белыми осколками по полу. И пока лесоруб бросил взгляд на разбитую посуду, Максим достал скалку и со всей силы запустил её в него, целясь в изумлённое лицо. Глухой стук эхом разнёсся по дому, отражаясь от его толстых стен. Деревянная тяжёлая скалка, весившая более трёх килограмм, прилетела прямо в сморщенную переносицу, по всей видимости, сломав нос. Лесоруб завопил от боли, издал рык, полный ужаса и злобы.
Пока он приходил в себя, Максим выбежал из кухни, оттолкнув от себя лесоруба, оставляя на его одежде ярко-красные пятна крови от ноющего обрубка, и побежал наверх, перепрыгивая сразу по две ступеньки. Оказавшись возле комнаты с висевшим ружьём, Максим мигом влетел в неё и снял со стены оружие.