Позади остался туман низины, а впереди расстилались укрытые ночным сумраком поля. Где-то там, за ними, послышался звук проходящего поезда. До железнодорожной ветки, по которой перевозили руду горно-обогатительного комбината, было километров десять, не меньше, однако обманчивая ночная тишина создавала акустическую иллюзию близости.
Мы довольно бодро шагали по бетонной поверхности шоссе, но чем ближе подходили к кладбищу, тем меньше во мне оставалось решимости. Будь я один, точно повернул бы назад. Но не хотелось выглядеть слабаком в глазах товарищей, да и присутствие девчонок заставляло делать вид, что мне всё нипочём. Думаю, что и Витька с Мишкой храбрились и хорохорились только для вида. Хуже всего было то, что ночь выдалась пасмурная, и, хотя наши глаза за время пути привыкли к темноте, кладбищенские деревья стояли плотной чёрной стеной. Мы с трудом обнаружили дорожку, которая сворачивала с шоссе и вела внутрь. Не знаю, был ли здесь когда-то забор, но во время описываемых событий изгородь заменял ряд свободно растущих кустарников. Лишь лёгкое шуршание листвы нарушало безмолвие ночи.
Надо было выполнять задуманное и отправляться вглубь кладбищенской рощицы. Однако все мы прекрасно представляли, что в такую ночь небезопасно углубляться в лес. А тут ведь речь шла ещё и о могилах.
Первой не выдержала Маринка, заявив, что она вовнутрь не пойдёт и лучше подождёт снаружи. Я предложил Людмиле составить ей компанию, и та не стала возражать. Нет-нет, она совсем не испугалась, но нельзя же было оставлять младшую подружку одну-одинёшеньку на пустынном шоссе.
Мы втроём едва успели пересечь черту кустарников, когда услышали быстрые шаги сзади. Догнавшие нас перепуганные Люда с Мариной шёпотом сообщили, что по шоссе идёт человек в сторону кладбища. Первой мыслью было, что кто-то из нашей компании проговорился или слишком шумел собираясь, и то ли наш дед, то ли родные остальных ребят всполошились и отправились на поиски. Недоумевая, кто именно идёт по нашему следу, мы беззвучно отступили в заросли. Тёмная и плохо различимая в темноте фигура некоторое время постояла напротив кладбища, а потом медленно направилась в нашу сторону. Витька уже хотел окликнуть приближающегося человека, но я дал ему знак молчать. Вдруг это кто-то чужой, и мы можем до смерти напугать прохожего. Но кто же способен посещать деревенское кладбище ночью? Почему-то в этот момент я вспомнил историю Тома Сойера, где доктор Робинсон нанимал людей для выкапывания свежих трупов.
Однако это был никакой не доктор со своими подручными. Мимо нас прошла женщина в обычной деревенской одежде – в тускло светлеющей кофте и тёмной юбке, из-под которой виднелись резиновые сапоги. На плече у неё висел некий груз. Здесь часто носят тяжести, разместив их в два мешка, связанных между собой ремнём или верёвкой. Ремень перекидывают через плечо, а груз размещается спереди и сзади, уравновешивая вес поклажи. Лица в темноте было не разглядеть, да к тому же голову женщины покрывал платок. Она явно была немолода, однако грузная фигура двигалась довольно решительно и без видимых усилий.
- Это тётя Клава Ключникова, - удивлённым шёпотом произнесла Людмила.
- Нашла время посещать могилы, - хмыкнул Мишка.
- Она не хочет приходить днём, - предположил я. – Ведь, сами знаете, что люди рассказывают про её сыночка.
- Пойдёмте отсюда, - тихо произнесла Людмила. – Что-то мне совсем расхотелось играть в эту игру.
- Нет уж, теперь придётся ждать, когда она уйдёт, - отозвался Витька. – Мы вряд ли сумеем убраться тихо. Да и на шоссе мы как на ладони. Потом разговоров не оберёшься.
Мы замолчали, прекрасно понимая, что он прав. Незачем деревенской женщине, у которой и так жизнь нелёгкая, ещё встречать на кладбище ищущих приключения подростков. Должен признаться, что в этот момент нам даже стало как-то спокойнее. Раз местные жители могут без опаски бродить ночью по кладбищу, и нам бояться нечего. И в этот момент мы услышали разговор. Похоже, Клавдию кто-то ждал. Как же хорошо, что мы не вошли внутрь, вот бы испугались, столкнувшись с посетителем могил. Ночная тишина позволила ясно расслышать каждое слово.
- Гриша, Гришечка! – послышался взволнованный женский голос. – Хватит, родной, не приходи больше. Я всё, что захочешь, сюда принесу.
В ответ раздалось что-то неразборчивое. А потом мы услышали неприятные хлюпающие звуки, будто кто-то жадно и шумно хлебал воду.
- Она что, с покойником разговаривает? – настороженно спросил Витька.