Призрак
О Крабе уже многое написано, много разного, в том числе и противоречащего друг другу. С ним не церемонились. Одна из книг, полная неуместных утверждений, ни на чем не основанных гипотез, несообразностей, фальсифицированных документов, хлестких суждений, откровенных и двусмысленных измышлений, все еще в ходу. Вот еще одна.
Бедолага Краб, ведь все начинается заново, та же самая история, все та же книга, ему отсюда ни за что не выбраться, ни за что отсюда не выпутаться, вы только на него поглядите: бедолага Краб не успел сделать и трех шагов, как на кого-то наткнулся. Он, правда, заметил его издалека, видел, как тот приближается, приготовился от него увернуться. Тот, со своей стороны, сделал то же самое. Их расчеты вылились в забавное пританцовывание: другой пытается сделать шаг вправо, а Краб — шаг влево, снова сталкиваясь с ним нос к носу. Вторая, зеркальная попытка: противник отступает на шаг влево, Краб — на шаг вправо, на первой же странице мы топчемся на месте: когда один смещается налево, другой смещается направо, из этого противостояния нет выхода.
Мы бы не уделяли Крабу столько внимания, не брали на себя такой обузы в ущерб оставленным на потом куда более неотложным делам, не отворачивались вот так от окружающих, пренебрегая ради него своими семьями, своими друзьями, своими мертвецами, может, и временно, но все же самым решительным образом, мы бы не посвятили ему все свое время, наконец, эти отмеренные нам драгоценные часы, если бы Краб просто-напросто оставался самим собой, был собою полон и замкнут, не распространял свое влияние, то есть если бы удалось удержать его на расстоянии, в стороне, и там О нем забыть. Но об этом не приходится и мечтать. С влиянием Краба на окружающих невозможно не считаться, оно сплошь и рядом воздействует на нас без нашего ведома, напрямую или косвенно, особенно исподтишка, когда случайность заносит нас в те области, где действенны его волны, влияние непосредственное, непреодолимое, наподобие коллективного приступа безудержного смеха или зевоты и столь же стремительно распространяющееся вокруг: и вот уже на всех лицах тик, как у Краба, на всех устах его гримасы, его проблемы с красноречием, дефекты произношения одолевают впредь каждого из нас, путаность мысли проникает в каждый мозг, все тела сутулятся ему под стать, наш шаг неверен, жесты скопированы с него. Вот так и обстоят дела. Если решительно, не откладывая в долгий ящик, не стесняясь в средствах и не останавливаясь перед кровопролитием не превозмочь его постоянно растущее влияние, скоро станет невозможно разобраться, кто же из нас, собственно, и есть Краб.