3
Кристина Блэкло откинулась на кровать в своей комнате на мансарде отеля «Благородный олень». Ее поза была позаимствована из старого гламурного журнала, и она репетировала ее бесчисленное количество раз. Кристина посмотрела на себя в пыльное зеркало платяного шкафа, примерно на полдюйма поправила пеньюар и довольно улыбнулась. Вот теперь идеально. Наверное. Она демонстрировала достаточно обнаженной плоти, чтобы возбудить своего любовника в тот момент, когда он войдет в дверь. Немного голой ножки, немного голой груди. Остальное он возьмет, когда его похоть усилится.
Ее длинные темные волосы спадали почти до пояса. Темные, чуть близко посаженные глаза отражали коварство и склонность к интригам. Без Брюса Маккечни делать ей в Кранлариче было бы нечего. Пришлось бы ехать дальше, возможно в Глазго или даже в Абердин, где среди нефтяников можно неплохо зарабатывать. Ее родителям тоже пришлось бы уехать, поскольку доход от «Благородного оленя» не обеспечил бы им достойное существование без получаемых от нее «субсидий» — денег, которые Маккечни платил за любовные утехи.
У нее мелькнула мысль о замужестве. Не сказать чтобы эта возможность была совершенно исключена. Кристина не была влюблена в помещика, но у него были свои достоинства. Она могла бы жить с любым мужчиной, даже вдвое старше ее, если бы он владел несколькими тысячами акров земли, небольшой деревушкой и инвестировал миллион фунтов в рынок ценных бумаг. С любым мужчиной. Кристина не пыталась убедить себя, что Маккечни любит ее. А вот ее тело — да, естественно. Даже если она надоест помещику через пару лет, он должен будет хорошо заплатить, чтобы Кристина согласилась на развод. Тогда она сможет обрести свободу и богатство.
Поток ее мыслей был прерван стуком шагов по скрипящей лестнице. Кристина напряглась, ее пульс участился. Сегодня вечером она на самом деле испытывала сексуальное желание, и на этот раз ее любовнику вовсе не обязательно было быть мультимиллионером.
Дверь открылась. В проходе, обрамленный светом, идущим с лестницы, стоял Брюс Маккечни. На нем по-прежнему была норфолкская куртка и бриджи для верховой езды. Взгляд помещика остановился на лежащей на кровати девушке, но выражение лица оставалось бесстрастным.
— Ты опоздал, — промурлыкала Кристина. Она закрыла глаза, не желая встречаться с ним взглядом. — Я уже подумала, что ты не придешь сегодня.
— У меня были дела, — коротко ответил он, входя в маленькую комнату и закрывая за собой дверь.
Маккечни снял куртку, накинул ее на ближайший стул, а сам сел на кровать. Кристина взяла его за руку и слегка сжала.
— Я начала беспокоиться. — Она надеялась, что ее озабоченность прозвучала искренне. — Люди всякое говорят.
— Эти проклятые фермеры постоянно сплетничают. О чем на этот раз?
— О тебе… обо мне… о нас… об озере.
— Что они говорят об озере?! — рявкнул он, прищурившись и напрягшись.
Ее веки, затрепетав, раскрылись, глаза расширились от удивления и негодования.
— Так тебя больше волнует то, что люди говорят об озере, чем то, что они говорят о нас?
— Извини. — Он слабо улыбнулся. — Просто… ну, зачем им сплетничать о Лох-Мерсе?
— Наверное, из-за суеверий. — Кристина внимательно на него посмотрела. — Недавно в баре был Фредди Ло. Твои егеря сильно его потрепали, верно?
— Той ночью были небольшие проблемы. Он браконьерствовал. Моим парням пришлось преподать ему урок, иначе весь Кранларич будет жить с этого поместья.
— Он считает, что… ну, что в большом ручье что-то есть, вроде гигантского краба.
Помещик рассмеялся. Он надеялся, что смех прозвучит искренне и его страх не будет заметен.
— Какая нелепость! Гигантский краб! Думаю, скоро объявят, что лох-несское чудовище поменяло среду обитания и переехало жить в Лох-Мерс. И все же подобные слухи нам ни к чему, иначе в Кранларич нахлынут толпы любопытствующих.
— О, не думаю, что кто-то воспринял его всерьез. — Она улыбнулась, направила руку Маккечни под подол своего тонкого пеньюара и тихо застонала, когда его пальцы оказались в нужном месте. — Но они говорят о нас. Я же всего лишь твоя шлюха, да, Брюс? Именно так они и говорят.
— Это из ревности.
— Но это правда.
— Нет, это не так. — Их губы встретились в затяжном поцелуе, языки касались друг друга, переплетаясь. — Не обращай на них внимания.
Ей многое хотелось выяснить, но время было неподходящее. Страсть разгоралась, и ее удовлетворение имело первостепенное значение. Кристина начала расстегивать тонкими пальцами пуговицы на его рубашке, помогать ему снять остальную одежду, стала целовать и ласкать Маккечни, пока наконец они оба не улеглись голыми на кровать.