Под выступом почти не было места, но каким-то образом им удалось туда втиснуться. Они сидели спинами к наступающим ракообразным и могли судить о приближении врага по нарастающему шуму, щелканью клешней и звукам скобления гигантских панцирей о твердые кораллы.
Неожиданно звезды над их головами исчезли — краб прополз прямо над ними, закрыв неглубокую впадину своим панцирем, а его
«пассажирка» сползла на другую сторону. Что-то коснулось ноги Шэннона, и он едва не закричал от ужаса.
Ночное небо снова появилось, когда самец присоединился к своей самке и присел, позволяя ей опять на него взобраться.
Давенпорт понятия не имел, как долго могло продолжаться это шествие. Еще несколько раз крабы прошли прямо над ними. Из леса доносился треск вырываемых с корнями деревьев и протестующее бульканье болота. Крабы совершали неустанное паломничество ради воспроизведения своего жуткого вида. Самки стремились отложить свои мерзкие яйца, чтобы породить такое количество себе подобных, что все океаны окажутся в их власти.
Наконец снова воцарилась тишина. Со стороны мангрового болота не было слышно даже треска ветки.
— Они ушли, — хрипло произнес Шэннон.
Давенпорт выглянул из укрытия и осмотрелся. Все произошедшее казалось им каким-то кошмаром, галлюцинацией, вызванной лихорадкой и развеявшейся с выздоровлением. Но они знали, что это не сон. Похоже, эти неземные твари собрались в центре мангрового болота в полном составе.
— Ну, вот и все. — Клифф Давенпорт выбрался из расщелины. — Думаю, мне не нужно вам говорить, что делать. Возможно, нам повезет. Возможно, мы потерпим неудачу. Но, по крайней мере, будем знать, что попытались сделать все от нас зависящее.
Они быстро пожали друг другу руки и разошлись, не оглядываясь, в разные стороны.
Клиффорд Давенпорт с облегчением и удовлетворением заметил, как жадно огонь пожирает мангровый хворост, как лижет нависающие над ним ветви, перекидывается на них и распространяется дальше.
Профессор поднял горящую ветку и пробежал пятьдесят ярдов к следующему кострищу, поджег его, выбрал себе новый пылающий факел и бросился дальше. В другой руке он сжимал ружье, совершенно бесполезное в данной ситуации, и все же Давенпорт не смог заставить себя его бросить.
Вскоре он заметил в небе красное свечение и пелену дыма, частично закрывшую луну. Профессор заставил себя увеличить усилия, бегал, спотыкался, часто падая между контрольными точками эстафеты.
Наконец он достиг последнего кострища, но не остановился на этом. Схватив новую горящую ветку, побежал дальше. Время от времени Давенпорт выбирал дерево с большим количеством сухих веток, поджигал и отправлялся искать следующее, но вскоре ему пришлось отламывать новые ветки, чтобы на бегу поджигать край джунглей.
Плотная стена огня устремилась вглубь болота, поглощая все на своем пути, жадно шипела всякий раз, когда ей встречалась заводь или проток, но ничто не могло ее остановить. Падающие горящие ветки перекрывали водные препятствия, и огонь продолжал наступление.
Давенпорт кашлял, глаза у него жгло, тело изнывало от жары. Скачущие языки пламени следовали за ним вдоль края болота, словно говоря ему, что его миссия выполнена. И все же он знал, что не может рисковать: необходимо было сомкнуть огненный круг, чтобы попавшие в ловушку крабы не обнаружили путь к спасению.
Теней больше не было. Пламя рвалось вверх, сопровождаемое причудливым фейерверком искр.
Сырая древесина и густая листва шипели, съеживаясь от сильной жары.
Теперь Шэннон слышал крабов. Несколько раз они пытались прорваться, словно дикие звери, ищущие укрытие, но огонь постоянно заставлял их отступать. Они встретились с врагом, которого нельзя было одолеть только силой. Чудовища потерпели поражение.
И тут он увидел крабью королеву. Она сидела на берегу, наполовину погрузившись в воду, и пристально и непонимающе смотрела на огненный ад. Пламя отражалось в ее полных злобы глазах.
Шэннон замешкался. Чтобы замкнуть круг огня, ему нужно пройти перед ней. По какой-то причине, известной только ей, она не вышла на берег нереститься. Возможно, королева не носила потомства, достигнув наивысшей точки в эволюции ракообразных. Возможно, не было такого самца, который смог бы выдержать у себя на спине ее вес. А может, она никому не позволяла с собой спариваться.