Когда Фредди пришел в сознание, было уже светло. Шел сильный дождь, и какое-то время он просто лежал на краю лощины, наслаждаясь ливнем. Тот действовал освежающе на ноющее после избиения тела. Воспоминания о прошедшей ночи постепенно возвращались.
— Должно быть, я спятил, — проворчал Фредди, попытался встать и снова упал.
Больше всего у него болела лодыжка. Посмотрев на ногу, он увидел разорванный резиновый сапог и выглядывающий из дыры носок, что промок от крови.
— Это как-то связано с Маккечни. — Старик выругался и заковылял к своему ветхому дому в далекой деревне Кранларич. — Ублюдок знает, что в эти дни установка капканов на людей не сойдет ему с рук, поэтому придумал кое-что похуже. Выпустил в ручей чудовище, потому что знал, что я приду ловить форель. Точно, каким-то образом вывел огромного краба и использует его вместо сторожевого пса.
Когда он добрался до окраины деревни, была уже вторая половина дня. Узкая улочка с серыми каменными домами пустовала. Раненый старик полз на четвереньках по тротуару. Даже видя перед собой свое жилище, он был вынужден отдыхать каждую пару ярдов. Его дыхание было затрудненным, а зрение ограничивалось одним глазом — левый опух и закрылся. И все же Фредди сумел заметить легкое движение занавесок и любопытные лица, украдкой глядящие ему вслед. Обитатели Кранларича следили за каждым дюймом его мучительного продвижения вперед, но никто не вышел помочь.
Фредди снова готов был впасть в беспамятство. Он гадал, доберется ли до дома, и если нет, то придет ли кто-нибудь к нему на помощь.
«Нет, — решил Фредди, — никто не придет. Они оставят меня лежать и умирать».
Так жила крохотная деревушка Кранларич, где все прятались за закрытыми дверями, потому что боялись Брюса Маккечни и его людей. Она лежала в стороне от внешнего мира, отрезанная горной грядой Криффел с одной стороны и коварными Солуэйскими болотами — с другой. Все они были пленниками, каждый из них.
— Ну, мистер Ло, и чем же вы заняты?
Фредди вздрогнул и попытался повернуть голову, чтобы увидеть, кто стоит у него за спиной, но не смог. Однако через несколько секунд он узнал голос: тот принадлежал преподобному Ангусу Далглишу, пастору, обслуживающему эти отдаленные деревни.
Священник, обойдя Фредди, встал перед браконьером и обратил на него взгляд. На круглом розовом лице Далглиша застыла маска недоумения, беспокойства и упрека.
— Несомненно, вы браконьерствовали, мистер Ло, — произнес он укоризненным тоном. — Украли чужую добычу. И все же потрепали вас изрядно. Кто сделал это с вами?
— Можете догадаться?
— Да, — вздохнул священник, уже смирившись с грядущим ответом. — Могу. Егеря помещика.
— Подонки, преподобный.
— Им придется много за что ответить, когда придет Судный день. Господь потребует расплаты, мистер Ло.
— И мы ничего не можем с этим поделать?
— Мы можем молиться, мистер Ло. Молиться, чтобы дела в этой долине наладились.
Фредди Ло удалось воздержаться от презрительного плевка. Он попытался подняться и с благодарностью ухватился за протянутую руку.
— Конечно, можно что-нибудь сделать, преподобный.
Какое-то время священник молчал. Он заговорил, лишь когда они вдвоем побрели в сторону дома браконьера.
— Положение дел действительно печальное. — Далглиш поморщился и свободной рукой натянул широкополую черную шляпу себе на лоб, пытаясь закрыть лицо от проливного дождя. — Уверен, что этот Маккечни — слуга дьявола. Его брат был таким добрым человеком, его уважали и жители деревни, и фермеры. А потом безвременная смерть, то падение с обрыва…
— Его столкнули, преподобный.
— Не говорите так, мистер Ло. Давайте не будем судить человека по злым сплетням, даже помещика. Его брат разбился насмерть, и через несколько недель, как мы знаем, этот человек, нынешний помещик, вернулся в свои владения. Построил «охотничью империю», как он говорит. У пастухов забрали пастбища, чтобы освободить место под обширные охотничьи угодья, где могли бы отстреливать куропаток состоятельные клиенты, остановившиеся в Кранлариче. С некоторыми, кто выступает против нового образа жизни, происходят всякие вещи. Фергюсон, например, был найден утонувшим в озере, потому что настаивал на том, чтобы пасти своих овец на лугах, примыкающих к болотам. Макферсон, говорят, забрел в болото в пьяном виде, хотя известно, что он поссорился с помещиком в «Благородном олене» из-за прав на торф. И все же мы не должны выдвигать обвинения, мистер Ло.