— Ты… ты принёсёшь нам славу?
Дракониха зарычала, и толпа отпрянула, но я поднял руку:
— Тише, красавица. Они просто хотят… мотивации.
Плюм чихнул, поджигая куст позади шамана. Тот забился, сбивая пламя, но остальные даже не шелохнулись. Их глаза были прикованы ко мне.
— Слушайте сюда! — я шагнул вперёд, встав на камень. — Вы хотели славы? Она будет! Но через меня. Я — ваш мост между мирами. А они… — я кивнул на драконов, — ваши новые союзники. Или кошмары. Зависит от поведения.
Варвары переглянулись. Потом, как один, ударили кулаками в грудь — их традиционный жест верности. Даже шаман, обгоревший и дрожащий, пробормотал:
— Огнерон… поведёт нас…
Плюм оскалился, явно довольный собой, а дракониха облизнулась, глядя на толпу:
— Ммм… Послушные рабы. Люблю таких.
— Не рабы, — поправил я. — Поклонники.
Армия загудела, повторяя моё имя, а я поймал взгляд Плюма. Он подмигнул — точнее, дёрнул веком, что у драконов считается высшим проявлением юмора.
Ну что ж, — подумал я. — Теперь у меня есть армия… и две огнедышащие ящерки.
— Огнерон! — воскликнул маг в костяной маске. — Позволь нам пригласить тебя к нам на пир! Поговори с нашими вождями!
— Ну, раз вы приглашаете… — усмехнулся я.
Спустя несколько часов неторопливой прогулки мы вышли к гигантскому поселению. Плюм и Дракониха парили над нашими головами, вырисовывая в воздухе рискованные пируэты.
Вожди вылезли из толпы, как грибы после дождя — здоровенные, с угрюмыми лицами и недоверчивыми взглядами. Самый крупный, со шрамом через оба глаза, шагнул вперёд, сжимая в руке топор с зазубренным лезвием.
— Ты… Огнерон? — прорычал он, тыча пальцем в мою грудь. — А если я тебя сейчас пополам переломлю, драконы послушаются меня?
Плюм, приземлившийся в нескольких шагах от меня, яростно зарычал. Дракониха плавно опустилась на огромную глыбу за моей спиной и выпустила в небо столп пламени. Вождь отпрыгнул, зашипев:
— Понятно-понятно! Грозные ящеры слушаются только тебя!
— Во-первых, — я сложил руки на груди, — это не ящерицы. Во-вторых, попробуй — и твои внуки будут пугать друг друга историями о том, как дедушка стал шашлыком. Если конечно у тебя будут внуки после такого.
Толпа загудела. Вождь со шрамом окинул взглядом своих сородичей — те потупились. Даже шаман, всё ещё пахнущий горелым поясом, крякнул:
— Он… он говорит с драконами. Это знак.
— Знак⁈ — вождь взревел, но дрогнул, когда дракониха встала во весь рост, затмив собой пол-неба.
— Ладно! — он швырнул топор на землю. — Что ты хочешь, Огнерон?
— Верности, — ответил я, доставая из кармана кинжал, подаренный мне за спасение двух девиц. — Крови. И обещания не жечь деревни и города без моего разрешения.
— Крови? — вождь усмехнулся, обнажив три оставшихся зуба. — У нас её много. Даже у шамана.
Шаман побледнел, но я уже протянул кинжал:
— Не его. Твоей.
Толпа затихла. Вождь взял лезвие, сжал кулак — и резко провёл по ладони. Кровь, густая и тёмная, капнула на камень.
— Клянусь… — он замялся, глядя на дракониху.
— «Верностью до гроба», — подсказал я.
— До гроба! — рявкнул он, и остальные вожди, один за другим, стали резать ладони. Кровь смешивалась с пылью, образуя липкие лужицы. Плюм потянулся к ближайшей, но я отвесил ему подзатыльник:
— Не надо. Ты и так сегодня переел.
Дракониха фыркнула, раздувая ноздри:
— Пафосно. А когда начнётся самое интересное?
— Сейчас, — я поднял руку, и руны на кинжале вспыхнули. Кровь на камне закипела, превратившись в дым, который сложился в образы: порталы, битвы, горы золота. Варвары ахнули, а один молодой воин упал на колени, крестясь перстами.
— Видите? — я указал на дымящиеся видения. — Это ваше будущее. Миры, где вы будете не бандитами, а… э-э-э… освободителями.
— А золото? — спросил вождь с шрамом, облизнувшись.
— Золото, — кивнул я, — реки золота. И черепа врагов. Много черепов.
Он ударил кулаком в грудь:
— Мы твои!
Толпа подхватила клич, а шаман, подползая, прошептал:
— А я… я могу быть твоим глашатаем?
— Ты будешь моим… — я окинул его взглядом, — подставкой для ног. Пока не докажешь обратное.
Плюм рыкнул, поджигая ему штанину. Шаман шмыгнул за камень, сбивая с ноги пламя, но уже никто не смеялся. Они смотрели на меня — как на бога, случайно упавшего с неба в рваном плаще.
— Ну что ж, — сказал я, — Было бы не плохо, если бы вы сейчас проявили свое гостеприимство. Я голоден!
— Конечно-конечно! — воскликнул самый главный вождь. — Пройдемте на поляну для пира.
Я и драконы молча последовали за ним. Спустя минуту уже весь народ в прямом смысле накрывал эту поляну: стелили огромные лежаки и одеяла, разжигали костры, тянули скот, тащили бочонки с каким-то забористым пойлом.