Он кивнул с благодарностью и поблагодарил.
— Я не подведу, барон. Уверяю, с моими способностями всё будет в лучшем виде.
— Не сомневаюсь в этом. — я повернулся и пошёл в сторону отеля, оставив Оскара наедине с его новыми мечтами.
Оскар Харитонов был мастером продаж. Он мог продать что угодно кому угодно. Это был его талант — природный дар убеждения, умение подать любой товар так, что покупатель не заметит, что его обманывают. Для Оскара не было границ в том, что можно продавать, и кто может купить. Люди покупали от него не товары, а их собственные мечты. Он был как маг, обвораживающий клиентов словами и эмоциями.
Однако, у этого таланта был и свой оборот. Оскар был не только мастером убеждения, но и мастером провокаций. Его шаловливый характер часто подкидывал ему неприятности. Однажды, не задумываясь о последствиях, он подшутил над одним криминальным авторитетом. Шутка вышла неудачной. Авторитет оказался не из тех, кто смеётся, когда над ним издеваются, и с тех пор для Оскара закрылась дорога в легальный бизнес. Тот не прощал. И вот, вместо того чтобы работать на благо общества, Оскар перебивался редкими аферами, зарабатывая на жизнь обманом и хитростью.
Недавно, сверяя уведомления на своем телефоне, он наткнулся на вакансию в приложении «ХэдДичь», которую разместил некий барон Морозов. Уже слышав фамилию этого человека — разорившегося барона — Оскар решил, что стоит попытаться. Барон, возможно, был наивным и беззащитным, а значит, у него есть шанс на лёгкую наживу. К тому же, кто откажется от поездки в Крым, особенно если заодно можно извлечь выгоду? Впрочем, тогда ещё никто не знал, что эта работа окажется не такой уж лёгкой, как он ожидал.
Он откликнулся на вакансию. В первую очередь его привлекла не сама должность, а мысль о том, как можно обкрутить вокруг пальца этого «потерянного барончика», который, похоже, не знал, что делать со своим состоянием. Возможно, ему нужна была просто чья-то помощь, а может быть — и наивность, как у молодого идеалиста. Оскар был уверен, что без труда завоюет доверие этого парня и получит свою долю от сделок.
Но внезапная встреча с бароном Морозовым в столице приняла неожиданное направление. И вот, вместо того чтобы просто «поживиться», Оскар оказался перед выбором, который он не ожидал. Барон предложил ему работу. Настоящую работу. Работу, в которой он мог бы применить свои умения, но не в роли афериста. И вместо того чтобы избежать этого человека, как Оскар сначала планировал, он почувствовал странную тягу к его предложению.
Было неясно, что за игру затевает Морозов, но Оскар понял одно — у него появился шанс. И вместо того чтобы попытаться обвести барона вокруг пальца, как это случалось раньше, он был готов попробовать сыграть по правилам. Или, по крайней мере, выведать, что за план у этого барона на самом деле.
Теперь Оскар был готов приехать в Севастополь и устроиться на «работу». С этим бароном не так всё однозначно, как казалось изначально. Но кто знает, может, в этот раз ему удастся не просто обмануть кого-то, а действительно заработать, а заодно и узнать, что скрывается за этим загадочным, но притягательным предложением.
Глава 11
Плюм, свернувшись пушистым облачком с мерцающими золотистыми искорками, устроился на бархатном изголовье кровати, словно кошка, возмущённая недостатком внимания. Его крошечные лапки подрагивали от нетерпения, а дымчатые усики шевелились в такт моим движениям. Когда я в десятый раз перекладывал артефакты из карманов в кожаный пояс с серебряными руническими застёжками, он фыркнул, выпустив струйку дыма, которая закрутилась спиралью под потолком.
— Ты бы хоть поперхнулся от восторга, — проворчал я, ловя свое отражение в зеркале с позолоченной рамой. — Костюм-то шикарен. Сам Игнат Фомич аплодировал бы стоя! Вот что значат бутики Санкт-Петербурга!
Плюм ответил театральным чихом. Искра, вырвавшаяся из его ноздри, метко угодила в край шёлкового галстука цвета ночной грозы, оставив крошечную обугленную дырочку.
— Ах ты, чешуйчатый вандал! — я щёлкнул пальцами, активируя запонку с миниатюрным глифом восстановления, который успел нанести перед финальной примеркой. Нити шелка зашевелились, словно живые, затягивая повреждение. — Ладно, понимаю. Тебе не терпится поджарить пару надменных аристократов. Но сегодня — только элегантность.
Костюм и правда удался. Чёрная ткань, сотканная из паутины теневых шелкопрядов, переливалась при движении, как крыло ворона под луной. Рубашка, белее альпийских снегов, была сшита с воротником-стойкой, украшенным серебряной вышивкой в виде спиралей ветра. На поясе висел артефактный клинок в простых ножнах. Уверен, знающие люди почувствуют в его обыденной невзрачности скрытую силу и не рискнут лишний раз меня провоцировать…