— Магический барьер. Без ограничений, — прошипел Чернов. — Пока один не станет прахом.
Юная аристократка с лицом фарфоровой куклы, став секундантом со стороны Чернова, добавила тонким голосом:
— По статье 13 Уложения: если дуэлянт ниже рангом, он вправе отказаться…
— Отказываются только крысы, — перебил я её. — Начнём?
Толпа взорвалась обсуждениями:
— Чернов — Второй ранг! Управляет огнём и тенью! Второй ранг!
— А Морозов? Говорят, он даже не прошел инициацию в Неофиты…
— Ранги не всегда решают. Помните, как Мастер огня Лепнин проиграл бой магу 3-его ранга?
— Тише! Сейчас увидим, что стоят регалии без родовой поддержки…
Мы вышли во двор. На улице было свежо и пахло сыростью.
— Барьер! — Орлов взмахнул рукой. Прозрачная пленка куполом сомкнулась вокруг нас, отрезая от мира.
Чернов уже высвободил свою пламенную ауру, его голос завыл:
— Ты умрёшь, как твой отец! Грязный недобиток!
Плюм огрызнулся, но я шепнул:
— Жди. Его кровь — моя.
Дуэль началась.
Чернов взмахнул рукой, и земля под моими ногами вздыбилась, выбросив фонтан раскалённой лавы. Я отпрыгнул на статую грифона, но каменные крылья под ногами тут же превратились в песок — Чернов сжал ладонь, пробуждая эрозию.
— Беги, Морозов! — орал он, выжигая воздух огненными кнутами. — Твой отец тоже метался, как крыса!
Я перекатился, едва избежав удара, и меч выхватил пламя из вихря, перенаправив его в фонтан. Вода взорвалась паром, скрыв меня на мгновение.
Из пара вынырнули тени — десятки когтистых рук, хватающих меня за лодыжки. Я рубанул клинком, высвобождая три стихии — они вмиг порвали фантомы в клочья. Но Чернов уже был рядом. Его клинок, обычная сталь без рун, раскалился докрасна от внутреннего пламени.
— Магия в крови, а не в железе! — рычал он, обрушивая на меня град ударов.
Я парировал, чувствуя, как жар клинка прожигает рукава. Один выпад пробил защиту, оставив на груди полосу обожженной кожи. Толпа взвыла. Они явно болели не за меня, но я не мог применять все свои умения в этом поединке. Слишком много свидетелей. Потом не вопросов не оберешься — еще увезут куда-нибудь и опыты будут ставить… Приходилось играть на минимуме своих реальных возможностей.
Чернов прыгнул назад, вонзив клинок в землю. Из трещин рванули столбы огня, смешанного с чёрным пеплом. Вихрь закрутил обломки мрамора, превратив их в смертоносный торнадо.
— Сгори!
Я увернулся от одной каменной глыбы, ощущая, как пепел и пыль забивает лёгкие. Меч дрожал, руны на нём едва светились — я сдерживал их силу. Пришлось сплести щит света, чтобы не задохнуться, но Чернов уже парил над землёй, клинок в его руке пылал белым пламенем.
— Довольно прятаться! — Алексей спикировал на меня и ринулся врукопашную, его удары сливались с огненными вспышками.
Я отступал, чувствуя, как жар плавит подошвы сапог. Его клинок пронзил моё плечо — боль, острая и чистая, заставила стиснуть зубы. Но я уловил ритм: каждый удар Чернова сопровождался микровспышкой пламени в глазах. Слабое место.
— Ты медленный, — прошипел я, впервые активировав руну скорости на долю секунды. — Я наигрался с тобой.
Мой клинок гадюкой метнулся к груди соперника, но Чернов отбил его, обжигая мое лицо выбросом пара.
— Хватит! — Алексей вскинул руку, и барьер полностью окутался мраком. Несколько огненных метеоров выросли у свода и ринулись вниз.
Я прижался к земле, ударил по гравию рукой и мгновенно воздвиг над собой каменную полусферу. Взрывы сотрясали купол, но сквозь грохот я услышал хрип Чернова — заклинание выжигало его изнутри.
— Сейчас… ты…
Он не успел договорить. Я взорвал полусферу и вынырнул из дыма, меч прочертил дугу в воздухе. Лезвие, на мгновение вспыхнув истинной силой, перерубило клинок Чернова и вонзилось в ему грудь. Огонь в его глазах погас.
— Ранги… не заменят ярости, — прошептал я, вытирая кровь с лица. — А ярость — не заменит ума.
Я коснулся плеча поверженного противника и активировал руну распада.
Пелена под защитным куполом мгновенно растаяла. Толпа замерла, осознавая: Морозов победил хитрым расчётом. Но лишь Лиза заметила, как глифы на моем мече мигнули фиолетовым — цветом, который не числился ни в одной школе магии…
Тишина повисла густым маревом, будто сама смерть задержала дыхание. Прах Чернова оседал на мрамор, смешиваясь с искрами угасающей магии. Лица гостей, ещё минуту назад искажённые жаждой зрелищ, теперь отражали смятение. Даже воздух в магическом барьере дрожал, насыщенный запахом озона и пепла.